Статья 263. Порядок рассмотрения и разрешения дел, рассматриваемых судом в порядке особого производства

Комментарий к статье 263

 

§ 1. Отказывая К. в принятии заявления об установлении факта неисполнения судебного решения по трудовому спору, судья правомерно руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, правила которого распространяются и на заявления, подаваемые в порядке особого производства (ст. 263 ГПК РФ).

В соответствии со ст. 265 ГПК РФ суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов. Таким образом, в судебном порядке могут быть установлены лишь те факты, которые влекут за собой возникновение правовых последствий для заявителя и лишь в случае невозможности получения требуемого документа во внесудебном порядке.

Из заявления К. усматривается, что она просит установить факт неисполнения решения суда по трудовому спору. В то же время условия и порядок принудительного исполнения судебных актов регулируются Федеральным законом «Об исполнительном производстве» <1>, ст. 90 которого предусматривает право на обжалование в суд действий (отказ в совершении действий) судебного пристава-исполнителя. Сам по себе факт неисполнения судебного решения юридического значения не имеет и не подлежит установлению в порядке, предусмотренном гл. 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (Постановление Президиума ВС РФ от 9 февраля 2005 г. «Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за четвертый квартал 2004 г.»).

———————————

<1> С 1 февраля 2008 г. вступил в силу Федеральный закон от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

 

Комментарий к части 3.

§ 2. П., являющаяся судьей Кемеровского областного суда, обратилась в суд с заявлением об установлении факта работы помощником прокурора города Ленинска-Кузнецкого в период с 29 июля 1985 г. по 11 мая 1986 г., помощником прокурора Октябрьского района г. Ленинска-Кузнецкого Кемеровской области — с 12 мая 1986 г. по 15 июля 1986 г., ссылаясь на то, что установление данного факта необходимо для подтверждения ее права на получение ежемесячной надбавки к заработной плате в размере 50% ежемесячного пожизненного содержания судьи, а в последующем — для получения ежемесячного пожизненного содержания.

Решением Ленинского районного суда города Кемерово от 13 июля 2005 г. заявленное требование удовлетворено.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Определением судьи Кемеровского областного суда от 30 декабря 2005 г. дело направлено для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции — президиум Кемеровского областного суда.

Постановлением президиума Кемеровского областного суда от 16 января 2006 г. дело направлено для рассмотрения по существу в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 30 мая 2006 г. дело передано для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции — Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, поскольку Кемеровский областной суд является заинтересованным лицом и не может рассматривать дело в порядке надзора, иное противоречило бы ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит решение районного суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права.

При рассмотрении настоящего гражданского дела судом было допущено существенное нарушение норм процессуального права, определяющих условия рассмотрения в порядке особого производства дел об установлении юридических фактов.

Согласно ст. 265 ГПК РФ суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов.

В надзорной жалобе указывается на то, что в материалах дела имеются надлежащие документы, свидетельствующие о том, что П. в период с 29 июля 1985 г. по 11 мая 1986 г. и с 12 мая 1986 г. по 15 июля 1986 г. являлась стажером прокуратуры, а не помощником прокурора, на должность которого она была назначена лишь после выполнения программы стажирования.

Рассмотрев приведенный довод надзорной жалобы, указывающий на возможность подтверждения факта определенного стажа работы надлежащими документами, Судебная коллегия считает его правильным по следующим основаниям.

Решением суда на основании записи в трудовой книжке установлено, что заявитель в указанные периоды являлась стажером прокуратуры города Ленинска-Кузнецкого и Октябрьского района г. Ленинска-Кузнецкого Кемеровской области.

В силу ст. 20 Закона СССР от 30 ноября 1979 г. «О прокуратуре СССР», действовавшего в период работы П. в качестве стажера прокуратуры, лица, окончившие высшие юридические учебные заведения и не имеющие опыта практической работы по специальности, проходят в органах прокуратуры стажировку в течение года.

Аналогичное правило закреплено и в ст. 20 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации».

Поскольку назначение на должность помощника прокурора и освобождение от этой должности производилось в порядке, определяемом Генеральным прокурором СССР, то установление факта работы помощником прокуратуры осуществляется на основании надлежащих документов, свидетельствующих о назначении на такую должность, и лишь при невозможности восстановления таких документов — в судебном порядке.

Исходя из записи в п. 15 трудовой книжки П. окончила институт 30 июня 1985 г. (л.д. 15), следовательно, назначение ее на должность стажера прокурора соответствовало требованиям закона. Тем более из-за отсутствия опыта практической работы по специальности она должна была пройти стажировку в течение года, что являлось обязательным условием для назначения на соответствующую прокурорскую должность.

Согласно п. 2.3 Инструкции о порядке ведения трудовых книжек на предприятиях, в учреждениях и организациях, утвержденной Постановлением Госкомтруда СССР от 20 июня 1974 г. N 162, действовавшей в то время, все записи в трудовой книжке о приеме, переводе на другую постоянную работу или увольнении должны были точно соответствовать приказу (распоряжению).

Правилами ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2003 г. N 225 (в ред. Постановления от 6 февраля 2004 г. N 51), предусмотрено, что в случае выявления неправильной или неточной записи в трудовой книжке исправление ее производится по месту работы, где была внесена соответствующая запись, либо работодателем по новому месту работы на основании официального документа работодателя, допустившего ошибку; исправленные сведения должны полностью соответствовать документу, на основании которого они были исправлены (п. п. 27, 29).

В заявлении П. об установлении факта работы помощником прокурора в нарушение требований ст. 267 ГПК РФ не были приведены и в последующем не представлены суду доказательства, подтверждающие невозможность получения официального документа о назначении ее в июле 1985 г. на должность помощника прокурора и внесения исправлений в трудовую книжку в точном соответствии с текстом приказа, как это предусмотрено вышеназванными Правилами. Из просительной части заявления, адресованного суду первой инстанции, следует, что П. требовала подтверждения судом не факта выполнения ею определенных обязанностей, а факта работы помощником прокурора, который устанавливается в указанном выше порядке с учетом нормативных правовых актов, регламентирующих процедуру назначения на такую должность и освобождения от нее.

Суд первой инстанции сделал вывод о факте работы П. в период с 29 июля 1985 г. по 15 июля 1986 г. в качестве помощника прокурора, который основан на установленных в мотивировочной части решения обстоятельствах, свидетельствующих о характере фактически выполняемых ею в тот период обязанностей, а не о назначении ее на данную должность в порядке, определенном Генеральным прокурором СССР.

При этом суд не указал в решении, какое юридическое значение для целей определения судебного стажа и назначения ежемесячного пожизненного содержания имеет фактическое выполнение обязанностей лиц, перечисленных в ст. 7 Федерального закона от 10 января 1996 г. N 6-ФЗ (прокурора, следователя, адвоката). Между тем одним из необходимых условий для рассмотрения дела в порядке гл. 28 ГПК РФ (согласно ст. 265 этой главы) является то, чтобы факт, просьба об установлении которого заявлена, имел юридическое значение.

При таком положении заявление в силу ст. 265 ГПК РФ не могло быть принято к производству суда и рассмотрено им по существу, поскольку условия, необходимые для установления факта, имеющего юридическое значение, отсутствовали.

В надзорной жалобе указывается на то, что в силу ст. 7 Федерального закона от 10 января 1996 г. N 6-ФЗ «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» в судебный стаж, учитываемый при назначении ежемесячного пожизненного содержания, включаются периоды работы в конкретно названных в этой статье должностях, а не время фактического исполнения обязанностей в органах прокуратуры. Характер должностных обязанностей, которые фактически исполняла П., работая в должности стажера прокуратуры, не имеет правового значения при определении стажа ее работы в качестве судьи.

Из заявления П., адресованного суду первой инстанции, усматривается, что она придает юридическое значение именно характеру выполняемой работы, связывая с данным обстоятельством возможность включения периода такой работы в судебный стаж, дающий ей право на получение ежемесячной надбавки к заработной плате в размере 50% ежемесячного пожизненного содержания, а в последующем для получения пожизненного содержания.

Из изложенного видно, что в действительности имеет место спор не о факте, а о праве, которое порождает, по мнению заявителя, установление требуемого им факта. Поэтому вопрос о том, имеет ли указанное обстоятельство юридическое значение при применении ст. 7 упомянутого Федерального закона, не может рассматриваться путем установления юридического факта, так как связан с необходимостью разрешения спора о возможности распространения данной нормы на случаи фактического исполнения обязанностей названных в ней должностных лиц.

В ч. 3 ст. 263 ГПК РФ указано, что, в случае если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

В данном случае существует подведомственный суду спор о праве П. на ежемесячное пожизненное содержание, разрешение которого зависит от того, какие периоды ее работы в органах прокуратуры имеют юридическое значение для определения судебного стажа.

В связи с этим заявление П. не может быть разрешено в порядке особого производства и подлежит оставлению без рассмотрения. Заявитель имеет право обратиться за разрешением возникшего спора в порядке искового производства (Определение ВС РФ от 27 июня 2006 г. N 81-В06-15).

← prev content next →