Природа политической кадровой деятельности. В данном случае под «природой» понимают сущность, основные свойства политической кадровой деятельности. По содержанию — это совокупность, сумма всей непосредственной деятельности (рис. 10.2):
1 — жизнедеятельность; 2 — противодействие; 3 —согласование; 4 — мыслекоммуникация; 5 — языковая рефлексия; 6 — язык; 7 — логическая форма высказывания; 8 — общение; 9 — типы логик; 10 — рефлексия в управлении; 11 — РЗ и РП в управленческом мышлении; 12 — управленческая деятельность; 13 — сервисные службы; 14 — лицо, реализующее кадровую политику; 15 — методологический сервис; 16 — он-тотехническое обеспечение; 17 — объектно-каузальное обеспечение; 18 — логико-философское критериальное обеспечение; 19 — коммуникация; 20 — общение; 21 — сплочение (клуб); 22 — механизм кооперативных связей; 23 — деятельность; 24 — исполнительская система; 25 — упрощенная рефлексия сервиса; 26 — сервисная деятельность; 27 — производство продукта; 28 — исполнительская деятельность.
Выделяют следующие виды деятельности:
деятельность, которая предполагает соотнесение процесса с удовлетворением потребности одного индивида и личности или группы (а);
деятельность, в которой участвуют человек или группа в ситуации социотехнического характера, с наличием внешнего для ин-
дивида требования социального происхождения — преобразования реальности (б).
На рис. 10.2 представлена синтетическая онтологическая схема деятельности (разработана О. Анисимовым). Она называется синтетической, потому что после анализа (разложения, расчленения) сложной полисистемы, какой является деятельность, и представления основных ее элементов в виде схем произведен синтез (соединение, составление), т. е. установлены взаимосвязь, взаимодействие частей как единого целого.
Синтез всегда связан с анализом, поскольку для понимания деятельности и ее организации одного анализа мало. Необходимо восстановить расчлененное анализом целое. Деятельность — это не сумма частей, а целостность с характерными для нее свойствами. Из истории педагогики известны разные методы обучения, принятые в школах. Ранее преобладал синтетический метод, и обучаемые испытывали затруднения в понимании материала. В настоящее время более распространен аналитический метод, в результате люди «умеют разбрасывать камни и не могут их собирать». Схема называется онтологической, поскольку обеспечивает сущностное воззрение на деятельность в целом (онтология — учение о бытии, абстрактных определениях сущности [15]).
На рис. 10.2 в горизонтальной плоскости представлена полисистема (полиструктура) деятельности. Схему можно читать формально и содержательно, с использованием языка схематических изображений (Приложение 2). Пример прочтения одного из элементов этой схемы приведен в Приложении 3.
На синтетической онтологической схеме осуществлена организационная «сборка» политической кадровой деятельности. Для пояснения рассмотрим наиболее важные ее элементы. Проанализируем простейший цикл процессов в рамках первого вида деятельности (рис. 10.2, 1). Его составляющими являются (см. рис. 4.11):
«нормальное» функционирование (отсутствие потребности у организации в персонале);
появление потребности в персонале, необходимом для возврата к нормальному функционированию;
поисковая активность службы персонала;
встреча с реальными кандидатами на замещение вакантных должностей;
познание будущего персонала как объекта потребности;
оценка кандидатов с точки зрения потребности организации в персонале;
придание кандидатам потребностной значимости;
возникновение активности персонала кадровой службы, направленной на прием персонала;
прием персонала;
удовлетворение потребности организации в персонале;
возврат к «нормальному» функционированию (к отсутствию потребности).
Деятельностью в этом цикле предстает цепь процессов от ненаправленной активности службы персонала до приема персонала на работу. Особое значение в анализе цикла имеют оценка персонала и придание ему потребностной значимости (появление мотива). Именно наличие мотива превращает ненаправленную (поисковую) активность в направленную. Представление о значимой части объекта как условие завершенности некоторых процессов является целью действия. Тем самым деятельность предполагает действие как свою часть. Если присвоение сталкивается с препятствиями, появляется необходимость реакции на них, и путь присвоения усложняется. Реакция включает следующие процессы (см. рис. 4.12) [13]:
фиксация препятствия;
познание препятствия;
фиксация неудовлетворенной потребности;
оценка препятствия с точки зрения потребности;
придание препятствию отрицательной значимости;
направленная активность (на «обход» или «разрушение» препятствия).
Можно заметить, что реакция на препятствие приводит к направленной активности на основании познания и оценки этого препятствия. Как и всякое действие, «обход» или «разрушение» препятствия соотнесены с представлением цели. Однако в качестве содержания цели выступает не объект или его часть (препятствие как объект), а сама активность, ее часть. Простейшим вариантом «цели активности» является реакция на препятствие
Деятельность превращается в политическую, когда люди (персонал) разных организаций начинают управлять друг другом с целью реализации собственных интересов и не могут этого сделать. В данном случае происходит общение между этими представителями для согласования совместной деятельности. Таким образом, деятельность становится политической, когда возникает взаимное понимание того, что каждый из них хочет использовать другого для реализации своих потребностей, но не может. Последнее требует прогнозирования, проектирования деятельности другого.
Общение может определяться, переходом от конфликта к согласованию способов взаимоиспользования двух людей, каждый из которых имеет потребность в использовании другого (рис. 10.3) [13].
Этапы общения:
нахождение «другого» человека как предмета потребности (его использования для удовлетворения своей потребности) (1);
попытка его использования (2);
сопротивление использованию, оказываемое «другим» человеком (3);
переход к согласованию (4);
выдвижение и согласование версий взаимоиспользования (5);
утверждение версии в качестве нормы (6).
Целое коммуникации определяется переходом от текстуального выражения мнения к согласованному, более совершенному варианту мнения.
Коммуникация состоит из таких последовательных этапов (рис. 10.4) [15]:
изложение возникшего и считающегося автором значимого для других мнения о чем-либо;
реконструкция содержания мнения» другим» участником коммуникации;
использование результатов понимания для выдвижения более совершенного мнения;
сопротивление учету нового мнения;
переход к согласованию мнений;
построение средства согласования и обнаружение «роста» (совершенствования) содержания мнения — арбитражной точки зрения;
использование арбитражного средства для установления «роста» содержания мнения;
• организационное воздействие на снятие затруднений в переходе к согласованию и осуществление согласования точек зрения. Коммуниканты в процессе коммуникации используют рефлексию (см. рис. 10.2, 5). Под рефлексией понимают интегральный механизм психики человека, связанный с механизмами сознания, са-
мосознания, самоопределения, механизмом воли и т. д. Рефлексия позволяет человеку моделировать окружающий мир, а также свои действия и поступки в нем. При этом она позволяет как бы наблюдать за собой со стороны и оценивать свою деятельность в соответствии со сформированной системой базовых и индивидуальных ценностей, определенных критериев. Рефлексия — процесс коррекции способа действия посредством реконструкции хода действия и причин затруднений. Она обусловлена потребностью действующего субъекта преодолеть затруднение с помощью анализа действия. При этом реализуются три взаимосвязанных и процессуально последовательно связанных функции: «познания» действия (реконструкция ситуации и хода действий); «критики» действия (реконструкция причин затруднения); «нормирования» действия (конструирование его измененной нормы). Анализ осуществляется в рефлексивной позиции, включающей реконструкцию осуществленного действия (деятельности и т. п.), критики предшествующего опыта и модификации нормативного обоснования для последующего опыта.
В отличие от преобразовательных действий в деятельности, где фиксируются исходное состояние преобразуемого, фазы изменений, а организация преобразований облегчена соотношением, оперативным воздействием морфологически устойчивых средств на исходный материал в рефлексии, основным механизмом является взаимосвязь мышления и сознания. Однако мышление и сознание зависят от целостности и динамики субъективных структур и механизмов, которые включают и бессознательную базу всех типов процессов, сложнейшую ткань психических явлений. Фиксировать и манипулятивно использовать психические механизмы под определяемые цели и задачи неизмеримо сложнее, чем манипулировать непсихическими объектами.
Психические механизмы обладают естественным потенциалом познания и оперирования результатами. Это проявляется, например, в фокусировании внимания и выявлении причины неудач в действиях, переводе знаний в статус предписаний. Однако эти предпосылки рефлексивных механизмов превращаются в механизмы рефлексии при соотнесении с объективной динамикой деятельности.
В жизнедеятельности ход процессов и поведение человека зависят от его внутренних состояний и динамики. В деятельности в процессе реализации норм преобразований и подчинении объективных составляющих (ресурсов объектного типа) их требованиям происходит отход от естественных отношений (в их «чистом» виде). Процесс деятельности предопределен жесткостью норм. Вследствие этого человек как особый ресурс использует определенную (искусственно-естественную) логику деятельности, особенно логику действий, устраняющую произвол и стихию субъективности человека. Поэтому и анализ действия перестает быть произволом рефлексивных предпосылок человека, его субъективных механизмов. Возникает парадокс, обусловленный противоречием между пластичностью субъективных предпосылок и жесткостью объективной основы деятельности. На базе этого парадокса внутренней «стихии» субъективности и внешней «заказности» на использование субъективных механизмов складываются собственно рефлексивные функции целостности деятельности. Это происходит как реализация предельно общих требований поиска иного способа действия с учетом причин затруднений в действии.
Изобразительные схемы предельно десубъективируют содержания субъективного сознания и крайне удобны для всех манипуляций в мышлении и рефлексии. Тем самым подобное усложнение рефлексивных процессов не только делает явным введение определенности рефлексивных содержаний и процессов их трансформирования, но и позволяет оформить саму структуру рефлексии. Она включает как изначальные функции и их позиционно-процедурное оформление, так и дополнительные, сервисные функции — критериальное обеспечение (арбитражные средства оценки версий). При этом мыслительные критерии через слой «самосознания» дополняются критериями ценностного типа как средствами целостного самоопределения. Первичная форма нормирования и критики заменяется критериально обеспеченной их формой. Критика «выращивает» в себе процедуру проблемати-зации, а нормирование расслаивается и появляется формулирование задач, тактик, стратегий, а также методик, методов, принципов, подходов, технологий, проектов, планов.
Кроме того, интеллектуально-критериальный блок рефлексии сам дифференцируется на «текстуальную» представленность содержаний (текст, выражающий обобщенное представление о «мире») и языковые средства построения текстов (тексты, выражающие представления о «единицах» любых содержаний, создаваемых в текстах). В теории языка этому соответствуют «синтагмы» (тексты) и «парадигматика» (система азбучных средств). Иначе говоря, простейшие функции рефлексии дифференцируются и появляются вторичные, сервисные функции (рис. 10.5) [15].
Такая функционально-мыслительная структура рефлексии содержит внутренний источник дифференциации рефлексивной комму-
построение концепции — К (понятия — П) «случая» на базе имеющегося аппарата категорий с учетом результатов ситуационного анализа (4);
использование концепции для проблематизации прошлого опыта —
Пр (5);
использование проблемы для построения абстрактной нормы — На («стратегии») (6);
конкретизация абстрактной нормы (7);
получение новой нормы (цели, плана, проекта и т. п.) (8);
возврат в действие (9).
В рефлексировании процесса коммуникации могут использоваться обычный разговорный язык (см. рис. 10.2, 6) или специально разработанный язык теории деятельности, логическая форма высказывания (7).
Целое акта мысли («единицы» языкового мышления) определяется переходом от средственного бытия предиката (имя или знак и значение) к соотнесенному с субъектом, содержательному, «объектному» бытию предиката (рис. 10.8) [12]. Для удобства выражения идеи уточнения предиката предварительно вводится образ цикла процессов мышления в объеме обычного высказывания, суждения. Он включает констатацию первичного созерцательного представления об объекте или констатацию субъекта мысли, затем — подбор одного из специальных, обобщенных, конструктивных представлений в парадигматическом наборе языка, подбор предиката, его фик-
языкового мышления, возможность построить формальную и содержательную (через подтверждение в замещении) мысль.
Идея дополнительности состоит из следующих этапов (рис. 10.9, а):
введение в «пространство мысли» первого предиката (1);
подбор иного предиката, исходя из содержательного отношения «часть — часть» объекта (2);
рассмотрение совмещенных предикатов как «отражения» разных частей единой целостности (3).
Идея уточняемости содержит такую последовательность этапов (рис. 10.9, б):
введение первого предиката в «пространство мысли» (1);
подбор иного предиката, исходя из содержательного отношения «целое — детализация целого» объекта, как уточняющего ( 2);
соотнесение предикатов с точки зрения допустимости уточняющего в «пространство» уточняемого (3);
осуществление перехода от уточняемого к уточненному (более конкретному по содержанию) предикату посредством уточняющего предиката (подчинение преобразования содержаний «требованиям» уточняющего предиката) (4).
Если по принципу дополнительности можно расширить содержание в любом направлении, то по принципу уточняемости предшествующее содержание содержит ограничения в отношении последующих уточнений, и эти ограничения максимально велики, так как происходит переход от целостности к той же целостности, но более дифференцированной, и сама дифференцировка происходит от предшествующего состояния. Все дифференцировки должны быть потенциально заложены уже в исходном предикате, и в последующем они лишь актуализируются.
Теоретическая культура предполагает, что высшая форма теории должна быть построена как «разъяснение » генетических превращений объекта изучения. Чем жестче сам объект заставляет теоретика двигать свою мысль в реконструкции, тем надежнее теория, тем меньше субъективного произвола. Следовательно, логика систематического уточнения (логическая форма мышления, соответствующая идее систематического перехода от абстрактного утверждения к более конкретному утверждению при сохранении абстрактного положения в качестве основания) — это требования к мысли теоретика, приходящего к высшей форме теоретического объяснения явлений. Логические и онтологические (объектные) требования здесь совмещены. Поэтому Г. Гегель называл логику «наукой логики» или формой истинного знания и познания.
Используя логику систематического уточнения, можно осуществлять проверку и критику уже имеющихся теорий и других типов высказываний, приближая их к высшей форме. Такой способ проб-лематизации можно назвать логико-онтологическим. Он наиболее необходим в позиции арбитра. Поскольку в случае использования логики уточнения ускоряется опознавание абстрактной базы точки зрения, то выделяются два случая применения логики.
В первом случае для понимания важно выявить абстрактную базу точки зрения, ее исходный предикат (категориальное понятие) и соотнести с ней весь объем содержания точки зрения. Во втором случае опознавание этой базы необходимо для быстрого перехода к иной абстрактной базе, к альтернативной точке зрения в принципе. Промежуточными формами альтернатив могут стать: нахождение еще более абстрактной выраженности точки зрения вне отхода от линии автора и переход к еще более конкретизированному ее выражению, а также к более полному охвату того, что должно быть в конкретизации абстрактной базы.
В процессе организации кооперативной деятельности (см. рис. 10.2, 23) управленцу (14) приходится испытывать затруднения, переходить в рефлексивную позицию, решать задачи и проблемы (11).
Целое решения задач (РЗ) определяется переходом от анализа, реконструкции содержания «исходных данных» и «вопроса» к установлению соответствия выделенной части данных содержанию вопроса или «неизвестного» задачного типа (рис. 10.10) [15]. Целое решения проблем (РП) определяется переходом от фиксации содержания «исходных данных» и «вопроса» к установлению несоответствия содержания вопроса содержанию исходных данных.
Этапы РЗ (рис. 10.10):
понимание исходных данных (1);
понимание вопроса посредством соответствующей ему концепции (2);
поиск той части содержания данных, которая соответствует содержанию вопроса (3);
возможная достройка содержания данных до полноты объектного видения (4);
фиксация соответствия выделенной части данных содержанию вопроса (5).
Этапы РП (рис. 10.10):
сопоставление фиксированного содержания субъекта мысли с содержанием предиката для выявления частей содержания субъекта, не замещаемых предикатом (6);
выявление части содержания предиката, соседствующей с замещаемым материалом субъекта (7);
выявление линии движения процессов (содержательно-объектная интерпретация), завершаемая в выделенной части предиката и прогнозирование продолжительности этих процессов при коррекции отдельных фрагментов содержания (8);
оформление требований к прогнозируемой дополнительной части предиката (оформление проблемы) (9).
В управленческой деятельности (см. рис. 10.2, 12) управленец использует свои сервисные службы (13), в том числе и редкую сегодня в управленческой практике методологическую (действия методологов будут рассмотрены ниже). Методологи, в свою очередь, используют онтотехническое и объектно-каузальное обеспечение. Онтотехничес-кое обеспечение предназначено для разработки суммы форм мышления, обслуживающих процессы построения онтологических схем, их применения и коррекции. Объектно-каузальное обеспечение предназначено для управленца, осуществляющего причинно-следственный анализ в процессе реконструкции «устроенности» деятельности и ее реакции на внешние воздействия или зависимости внешнего проявления деятельности от внутренней динамики. Этот вид обеспечения осуществляется в рамках логико-философского критериального обеспечения. В процессе управления для организации кооперативной деятельности, в том числе в области кадровой политики, управленцу приходится общаться с кооперантами (20), проводить организованные коммуникации (19) и сплочение в единую команду (21).
Наиболее важной для управленца является организация процесса функционирования и развития исполнительской системы (см. рис. 10.2, 24), в которой производится продукт (27). Для его производства управленец (14) определяет (разрабатывает) нормы (цели, планы, проекты, программы и т. п.) деятельности и передает их управленцу исполнительской системы. Последний так же, как и вышестоящий управленец, имеет свои сервисные службы (26), одной из которых является кадровая, непосредственно организующая управление персоналом в соответствии с требованиями кадровой политики.
Кадровая политика, в свою очередь, начинается с совмещения требований к людям с их индивидуальными особенностями в процессе формирования деятельности какой либо организации с имеющимися фиксированными требованиями нормативного пространства этой деятельности. В данном случае реализуется принцип соответствия требований рабочего места и уровня подготовки кадров.
Кадровая политика — это деятельность по обеспечению потребности организаций в кадрах и соответствия необходимого уровня его подготовки, позволяющая организации (фирме, стране и т. п.) достичь стратегических целей. Входя в систему деятельности, персонал принимает нормативные требования через самоопределение, соглашается пребывать на этих рабочих местах и соответствовать им. Когда форма деятельности не соответствует морфологии (уровню подготовки персонала), принцип соответствия нарушается, и на рабочие места принимается персонал, не соответствующий требованиям.
Существуют два основных условия превращения процессов человеческого существования в деятельность. Во-первых, это социальное предопределение, или норма. Вне нормативного предписания, возникающего до его реализации субъектом, нет деятельности. Предписание, возникшее в условиях социальных отношений, не принадлежит отдельному человеку, а выступает для него категорическим императивом. Во-вторых, первичные формы предписаний социально значимого типа рождаются в общении и в труде. Труд является основой воспроизводства социальных отношений.
Кадровая политика как деятельность персонала управления макроуровня. Мы все живем в мире деятельности, и любой человек в той или иной степени является в нем деятелем. Для успешного пребывания в этом качестве он должен пройти специальное обучение. Получая соответствующую подготовку, он переходит из мира естественных, или природных, отношений в мир деятельности. Стремление к осмысленному социокультурному бытию, пребывание в образовательном и профессиональном пространствах должны происходить при осознании специфики мира деятельности и адекватном в нем самоопределении.
Кадровую политику как деятельность персонала управления макроуровня можно представить, используя приведенную выше схему деятельности (см. рис. 10.2).
Автономизация процессов деятельности, в том числе и политической, происходит при ее оформлении, принятии собственных нормативных форм. При расщеплении исходной деятельности, например при производстве товаров и услуг, нормативы выступают как части единой целостной нормы. Для остальных входящих в кооперацию деятелей, которые реализуют части, каждая норма выступает как отдельное целое. Оформление норм возникает в рефлексии организатора политической деятельности, где после уяснения причины затруднений появляется заказ на перестройку нормы. Таким образом, появление многообразия деятельностей является особым результатом рефлексивного отношения к прошлой практике.
Каждая автономная деятельность имеет свою цель и функционирует в рамках собственного целеполагания. Следовательно, должны быть специальные, вторичные процессы согласования конечной цели, единой для всех деятельностей, существующих в данном процессе. Возникает особая, служебная деятельность для соорганизации отдельных разрозненных деятельностей, для приведения их в соответствие друг с другом в рамках конечного результата. Если конечный результат зафиксирован, то есть основание для согласования, и служебная деятельность становится организационно-управленческой.
Исходным материалом организационно-управленческой деятельности являются рассогласованные виды деятельности, продуктом — согласованные виды. Если рассматривать организационно-управленческую деятельность в генетическом аспекте, ее надо признать вторичной [13]. Она прекращается с завершением согласовательных процессов. Если же организационно-управленческая деятельность автономизируется относительно исполнителей, начинает существовать как бы сама по себе, возникает феномен бюрократизма.
Мы рассмотрели генезис кооперации первого типа. Источником кооперации в этом генезисе оказываются затруднения внутри деятельности. Анализ генезиса кооперации этого типа показывает, что началом деятельности является затруднение в несогласованной исполнительской практике, связанное с неполучением конечного результата. Это затруднение становится заказом на организационно-управленческую деятельность. В данном случае в связи с ценностью исполнительского звена оно рассматривалось как исходное, а организационно-управленческая деятельность — как обслуживающая (см. рис. 10.2, 28). Это связано с тем, что сама исполнительская практика представляет собой «точку» в истории деятельности. Внутри такой «точки» циклически воспроизводится отношение «норма — реализация», и управленческая деятельность лишь обеспечивает снятие затруднений, возникающих при воспроизводстве (норма не изменяется). Таким образом, хотя мы и рассматривали генезис процессов, но применили при этом функционарный подход и выявили функциональные особенности деятельности. Генезис управленческой функции, ее развитие, выделение рефлексивной и дополнительных функций снабжения, коррекции и контроля приводят к разделению позиций управленца и исполнителя.
Далее рассмотрим генезис кооперации второго типа. Здесь источник автономизации деятельностей находится внутри рефлексивной надстройки. Затруднения могут возникнуть в рефлексивных процессах исследования, критики или нормирования (см. рис. 10.2, 10). Тогда для их снятия также начинают возникать вторичные, обслуживающие процессы. Оформляясь, они, в свою очередь, могут превращаться в специальные виды деятельности. Организационно-управленческая деятельность в данном случае рассматривается как порождающая требования к движению от одной «точки» к другой. Таким образом, заказ на деятельность, в том числе политическую, находится вне исполнительской деятельности. Организационно-управленческая деятельность является исходной по отношению к «точкам» исполнительской деятельности, но, в то же время обслуживающей по отношению к движению от «точки» к «точке». Следовательно, при рассмотрении генезиса кооперации второго типа был применен генетический подход. Он предполагает акцентирование внимания на движении от нормы («точки») к норме («точке»): от бывшей нормы к будущей. Смена нормативных содержаний определяется рефлексивными функциями управленца при возникновении затруднений в деятельности.
В связи с расщеплением деятельностей происходит парадокс кооперации: с одной стороны, нужны дополнительные звенья, чтобы гарантировать снятие затруднений, возникающих на практике; с другой — дополнительные звенья не нужны, так как их автономиза-ция отвлекает нас от самого затруднения. Каждое звено, как было отмечено выше, автономизируется за счет оформления, т. е. за счет появления нормы автономного существования.
Норма нужна, чтобы гарантировать воспроизводимость некоторых результатов. Вместе с тем она не нужна, поскольку мешает учитывать изменяющиеся условия ситуации. Этот парадокс можно назвать также парадоксом системообразования в деятельности [13].
Всякая система хороша, если она сохраняет базовый процесс и, кроме того, если базовый процесс не тормозит развития. При осуществлении рефлексивной критики базового процесса необходимо учитывать его историю, возможные перспективы и варианты функционирования, а также его действия в ответ на попытки введения дополнительных сервисных кооперативных звеньев (см. рис. 10.2, 13, 15, 26).
Организационно-управленческая деятельность должна приводить в соответствие с получением конечного результата все имеющиеся ресурсы и все возможности усложнения деятельности. Она обязана критически оценивать и контролировать место каждого надстроечного звена, приводя системообразовательные процессы в соответствие со взглядами в будущее и в прошлое. При этом следует с осторожностью относиться к требованиям момента, различая выполнения ими консервативной функции или ведущей роли.
Организатор-управленец, который сводит до рутинных процедур отношение к базовой деятельности, не замечая исторических тенденций движения, будет несостоятелен. В отличие от исполнителя, организатор-управленец — непрерывно рефлектирующий специалист. Он постоянно фиксирует, насколько имеющиеся у него ресурсы (особенно человеческие) и внешние условия деятельности соответствуют поставленной задаче. Таким образом, организатору-управленцу необходимы специальные способности, обеспечивающие ему возможность как непрерывного отслеживания ситуации, так и предвидения событий. Усложняя деятельность, управленец обязан рефлектировать необходимость усложнения и реконструировать весь путь этого усложнения. В противном случае, организационно-управленческие решения не будут иметь социально-культурной ценности, начнут стираться предпосылки социальной ответственности. Практика станет зависимой от случайности индивидуального произвола управленца.
На рис. 10.2 представлены следующие типы ситуаций:
1) исполнительский — определяется принципом нормореализа-ции или функционарности (норма не подвергается сомнению);
2) организационно-управленческий — предполагает постоянство рефлексии относительно необходимости реализации нормы или ее совершенствования с учетом изменений, происходящих в базовом исполнительском процессе. Управленец обязан проектировать и строить совместную деятельность в социальной кооперации, реконструировать основание необходимости каждого звена;
3) заказной — выражает потребность в самой кооперации. Управленец должен убедиться в действительной необходимости кооперации. Для этого ему надо «вставить» единицу рассматриваемой деятельности в кооперацию более широкого круга и рассмотреть микрокооперацию с точки зрения макрокооперации. Если окажется, что нужды в микрокооперации нет, обязанность управления — аннулировать заказ, разрушить микрокооперацию. Если этого не происходит, возникают дополнительные источники разрушения общественного организма.
Не владея функционарным и генетическим анализами, управленец остается лишь исполнителем (на материале своей работы) и поэтому всегда настроен против любого новшества. Неумение осуществить такие виды анализа приводит к трате ресурсов по несущественным поводам. При генетическом анализе необходимо заботиться о последовательном «уплотнении» содержания. Для этого нужно учитывать наличие предшествующей истории анализируемой деятельности. Результаты анализа должны не стирать эту историю, а, напротив, усиливать ее.
Методологический сервис кадровой политической деятельности. Деятельность управленца зависит от того, как он видит мир, от соответствующих этому видению теорий и средств, построенных на основе данных теорий. Для обеспечения управленца этими средствами работают методологи. При этом главная область приложения методологической работы там, где нужно выявить проблемы. Этот тип деятельности отличается от исследовательской, методической, организационно-управленческой. Представим себе конструктора, который, пользуясь своим профессиональным языком, создает чертеж некоего объекта и отдает этот чертеж технологам. Технологи вносят в чертеж свои изображения технологического процесса, благодаря которым становится видимым путь достижения цели деятельности.
Затем чертеж попадает к конкретному руководителю, который по определенной технологии налаживает производство. Проектировщик — особое звено в замкнутом цикле производственной деятельности. Он знакомится с реальным положением дел, с трудностями, сам составляет заказ и в качестве результата получает особое представление о будущем продукте. Все это сопровождается большим количеством реальных процессов. Чтобы учесть специфику работы проектировщика, управленец должен перейти от конкретного взгляда на эту работу к абстрактному, нерасчлененному, «крупноблочному» взгляду, фиксирующему начальные и конечные точки процесса деятельности. Такой взгляд позволяет абстрагироваться от конкретных вариантов проектировочной деятельности. Облегчается возможность выхода за пределы ее рассмотрения в анализ деятель-ностей, «соседствующих» с ней. Следовательно, оказывается выполнимой на абстрактном уровне запись всего цикла, подлежащего управлению.
Абстрагируясь и выполняя видимыми работы, проявляющиеся в любой ситуации, управленец приходит к типовым характеристикам работы одного вида. Типовое становится и материалом, и средством деятельности управленца в проектировании взаимосвязанного цикла работ. Например, если необходимо получить представление о будущем продукте, управленец определяет, что это — работа проектировщика. Сведения о том, как продукт будет получен, предоставляет технолог. Так управленец постепенно начинает различать типовые, абстрактные представления обо всех видах работ, которые могут быть в завершенных циклах. Реальные многообразные циклы становятся как бы «свернутыми» на уровне абстракции в некоторую единицу. Когда такие единицы построены, связаны друг с другом, и управленец видит, что находится в каждом из этих звеньев, он может перейти снова к конкретизации уровня, необходимого для принятия определенного решения.
Итак, еще до принятия решения управленец складывает некоторые процессуальные цепи на основании имеющегося у него «багажа» типовых представлений о разных деятельностях и лишь затем конкретизирует эти цепи.