Забарчук Е.Л. «Комментарий к гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации» Предмет «Право»
Статья 269. Подача заявления об усыновлении или удочерении (3 часть)
В кассационной жалобе заинтересованное лицо Ж., привлеченная к участию в деле определением суда, просит отменить решение суда как вынесенное, по ее мнению, незаконно, без учета ее желания взять Ш.В. на воспитание, оформив в установленном порядке опеку над этим ребенком.
Проверив материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации полагает решение Санкт-Петербургского городского суда подлежащим оставлению без изменения по следующим основаниям.
В соответствии с п. 4 ст. 124 Семейного кодекса Российской Федерации усыновление детей иностранными гражданами или лицами без гражданства допускается только в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи граждан Российской Федерации либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников.
Дети могут быть переданы на усыновление гражданам Российской Федерации, постоянно проживающим за пределами территории Российской Федерации, иностранным гражданам или лицам без гражданства, не являющимся родственниками детей, по истечении трех месяцев со дня поступления сведений о таких детях в государственный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей, в соответствии с п. 3 ст. 122 настоящего Кодекса.
Согласно ст. 55, п. 3 ст. 124 Семейного кодекса Российской Федерации ребенок имеет право на общение с братьями, сестрами и другими родственниками. Усыновление братьев и сестер разными лицами не допускается, за исключением случаев, когда усыновление отвечает интересам детей.
Судом правильно приняты во внимание указанные положения закона.
Вместе с тем суд обоснованно сослался и на положения п. «б» ст. 21 Конвенции о правах ребенка о том, что государства-участники, которые признали или разрешают существование системы усыновления, обеспечивают, чтобы наилучшие интересы ребенка учитывались в первостепенном порядке, и они признают, что усыновление в другой стране может рассматриваться в качестве альтернативного способа ухода за ребенком, если ребенок не может быть передан на воспитание или помещен в семью, которая могла бы обеспечить его воспитание или усыновление, и если обеспечение какого-либо подходящего ухода в стране происхождения ребенка является невозможным.
Следует признать заслуживающим внимания вывод суда о том, что указанные нормы права должны в случае решения вопроса об установлении усыновления нескольких детей, находящихся в родстве в силу своего происхождения от общих родителей, применяться во взаимосвязи. Это означает, что допускается усыновление иностранными гражданами или лицами без гражданства братьев/сестер в одну и ту же семью в случаях, если не представляется возможным передать этих детей вместе на воспитание в семьи граждан Российской Федерации либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников даже в том случае, если одного из этих детей хотят принять на воспитание в семью граждане Российской Федерации.
Указанный вывод суда сделан также на основании имеющихся доказательств с учетом того, что не имеется возможности передать Ш.Д. и Ш.В., являющихся братом и сестрой, вместе на воспитание в семью российских граждан либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников, а также что предусмотренный ч. 4 ст. 124 Семейного кодекса Российской Федерации срок, в течение которого не допускается усыновление детей иностранными гражданами, истек.
Как следует из объяснений представителя органа опеки и попечительства — совета муниципального образования г. Зеленогорска Т.В. Александровой, Ш.Д. поступил в детский дом N 69 г. Зеленогорска в сентябре 2001 г. из детского дома N 5 Петроградского района Санкт-Петербурга.
Мальчик состоял на первичном учете в межмуниципальном отделе по опеке и попечительству Петроградского района Санкт-Петербурга, который в установленном порядке передал сведения о мальчике в региональный банк данных. В орган опеки и попечительства — совета муниципального образования г. Зеленогорска не обращались граждане Российской Федерации, которые бы желали принять на воспитание в семью двоих детей.
Согласно объяснениям представителя органа опеки и попечительства — совета муниципального образования N 66 Санкт-Петербурга О.Л. Ручкиной на первичном учете в данном органе опеки и попечительства Ш.В. состоит с 27 октября 2000 г. В данный орган опеки и попечительства обращалась гражданка Российской Федерации Ж., желающая установить опеку над одной Ш.В., в чем ей было отказано (л.д. 164). Граждане Российской Федерации, которые желали бы принять на воспитание в семью двоих детей, в указанный орган опеки и попечительства не обращались.
Комитетом по труду и социальной защите населения администрации Санкт-Петербурга в суд представлена справка от 1 ноября 2002 г. N 368 о том, что Ш.В. состоит на учете в региональном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, с 29 ноября 2000 г., Ш.Д. — с 23 февраля 2001 г. До момента поступления в региональный банк данных сведений о Ш.Д. Ш.В. предлагалась для удочерения кандидатам в усыновители из числа российских граждан, однако они отказались от удочерения Ш.В. в связи с состоянием здоровья девочки. В установленные законом сроки не представилось возможным передать Ш.Д. и Ш.В. на воспитание в семью российских граждан в связи с отсутствием в региональном банке данных кандидатов в усыновители граждан Российской Федерации, желающих усыновить в одну семью брата и сестру такого возраста.
Кроме того, из этой справки усматривается, что в Комитете по труду и социальной защите населения администрации Санкт-Петербурга имеется документированная информация о кандидатах в усыновители — гражданах Италии супругах Т. и Ш. (л.д. 157).
Согласно заключению совета муниципального образования г. Зеленогорска, органа опеки и попечительства по месту нахождения Ш.Д., а также заключению совета муниципального образования N 66 Санкт-Петербурга, органа опеки и попечительства по месту нахождения Ш.В. усыновление этих детей гражданами Италии супругами Т. и Ш. является обоснованным и отвечает интересам этих детей (л.д. 164, 185 — 166).
С учетом этого следует признать, что усыновление Ш.Д. и Ш.В. супругами Т. и Ш. соответствует интересам этих детей, так как данные кандидаты в усыновители имеют возможность обеспечить детям полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие, их совместное проживание и воспитание.
Доводы кассационной жалобы указанные выводы суда не опровергают, выражая, по существу, лишь несогласие с ними. Утверждения о допущенных судом нарушениях материальных норм права являются несостоятельными, так как основываются на предположениях.
В полной мере это относится и к суждениям о том, что выводы суда основаны на искаженной информации.
Не может быть признан состоятельным и довод жалобы о наличии устойчивого психологического контакта между Ж. и Ш.В. Судом данное обстоятельство проверялось, и ему была дана надлежащая оценка.
С учетом изложенного вынесенное по данному делу решение суда следует признать законным, в связи с чем оно подлежит оставлению без изменения, а кассационная жалоба — без удовлетворения (Определение ВС РФ от 20 февраля 2003 г. N 78-Г03-7).
§ 57. Супруги Р.Х. и Д.Х., являясь гражданами США, обратились в суд с заявлением об установлении усыновления двоих российских детей — З.Л., 2 сентября 1999 г. рождения, и Я.А., 13 августа 2000 года рождения, воспитанников дома ребенка N 2 г. Иркутска.
В обоснование своей просьбы заявители указали, что своих детей не имеют, а их жилищные условия и финансовые возможности вполне благоприятны для воспитания двоих детей, З.Л. и Я.А., которые являются сиротами и нуждаются в родительской заботе.
Представители заинтересованных организаций — главный специалист отдела опеки и попечительства комитета по управлению Ленинским округом г. Иркутска Т.Н. Эдельман и главный врач дома ребенка N 2 г. Иркутска С.С. Файтельсон, являющаяся государственным опекуном детей, полагали необходимым просьбу супругов Р.Х. и Д.Х. удовлетворить.
Решением Иркутского областного суда от 19 октября 2001 г. в удовлетворении заявления граждан США супругов Р.Х. и Д.Х. об установлении усыновления Я.А. и З.Л. отказано.
В кассационных жалобах, поданных представителями заявителей В.Н. Савиной и И.В. Чертовских, поставлен вопрос об отмене решения по тем основаниям, что судом неправильно определены юридически значимые обстоятельства, не выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела, которые суд посчитал установленными, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам, допущены нарушения норм материального и процессуального права.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения жалоб и отмены решения, постановленного в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона.
Усыновление или удочерение согласно ст. 124 Семейного кодекса РФ допускается в отношении несовершеннолетних детей и только в их интересах.
В соответствии со ст. ст. 16, 17 Декларации о социальных и правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и их усыновлении на национальном и международном уровнях, утвержденной Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 3 декабря 1986 г., ст. 21 Конвенции о правах ребенка, принятой Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 20 ноября 1989 г., усыновление ребенка за границей в качестве альтернативного решения вопроса обеспечения ребенка семьей может рассматриваться лишь в случае, если не представляется возможным передать его другой семье на воспитание или усыновление или обеспечить для него надлежащую заботу в стране происхождения.
Согласно п. 4 ст. 124 СК РФ усыновление детей иностранными гражданами или лицами без гражданства допускается в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи граждан Российской Федерации, постоянно проживающих на территории РФ, либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников.
Принимая решение об отказе заявителям в удовлетворении заявления об установлении усыновления, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства и обоснованно пришел к выводу, что по данному процессу усыновления не были выполнены указанные нормы международного права, российского законодательства, защищающие интересы детей о приоритетном их устройстве на воспитание в семье российских граждан, и не соблюдена предусмотренная в этих целях процедура учета детей, оставшихся без попечения родителей.
Этот вывод мотивирован, подтвержден имеющимися в деле доказательствами, приведенными в решении, и оснований для признания данного вывода неправильным не установлено.
Утверждение в кассационных жалобах о том, что органы опеки и попечительства и органы исполнительной власти предприняли необходимые меры к устройству Я.А. и З.Л. на воспитание в семью граждан Российской Федерации, при разбирательстве дела судом проверено, и вывод суда о том, что указанные органы не представили суду достоверных сведений, подтверждающих, что ими принимались все необходимые меры к устройству указанных детей на воспитание в семью российских граждан и что такой возможности не было, соответствует собранным по делу доказательствам и является правильным.
Из объяснений представителя органа опеки и попечительства по Ленинскому округу г. Иркутска Т.Н. Эдельман и исследованного судом журнала учета кандидатов в усыновители видно, что этот учет ведется с грубым нарушением Правил передачи детей на усыновление и осуществления контроля за условиями их жизни и воспитания в семьях усыновителей на территории Российской Федерации, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 29 марта 2000 г. N 275.
Согласно ст. 9 разд. 2 данных Правил на основании заявления и приложенных к нему документов, а также акта обследования условий жизни лиц, желающих усыновить ребенка, орган опеки и попечительства в течение 15 рабочих дней со дня подачи заявления готовит заключение об их возможности быть усыновителями, которое является основанием для постановки этих лиц на учет в качестве кандидатов в усыновители.
Представленный журнал учета кандидатов в усыновители по Ленинскому округу г. Иркутска не содержит данных о том, что явилось основанием к постановке на учет кандидатов в усыновители И.Н.Б., Б.Е.А., Р.О.В., Г.Е.Г. и Т.С.Ю., было ли в отношении этих граждан заключение органа опеки и попечительства о их возможности быть усыновителями и когда оно состоялось. Оценив данные этого журнала и письменные заявления указанных выше граждан, суд обоснованно пришел к выводу о том, что работа по подбору конкретного ребенка на усыновление не ведется. Граждане, пожелавшие усыновить ребенка, направляются во все группы детского дома без предварительного подбора им конкретного ребенка.
Как видно из справок Иркутского областного центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям от 16 октября 2001 г. и приложенных к этим справкам документов, работа этого центра заключалась в предложении указанных выше детей отдельным гражданам — кандидатам в усыновители не лично, а посредством компьютерной системы «Надежда», которая не содержит всех необходимых индивидуальных сведений о детях, оставшихся без попечения родителей. При этом Я.А. и З.Л. предлагались в числе всей возрастной группы детей, находящихся в банке данных, без какого-либо индивидуального подбора и без учета особенностей детей, о которых просили заявители.
Соответствует собранным по делу доказательствам и вывод суда о том, что орган исполнительной власти Иркутской области не представил суду доказательств, свидетельствующих о том, что российским гражданам выдавались направления в орган опеки и попечительства для посещения Я.А. и З.Л. по их фактическому месту нахождения с целью принятия их на воспитание.
Согласно письмам Министерства образования Российской Федерации от 13 июля 2001 г. сведения о З.Л. находятся на централизованном учете в государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, с 27 января 2000 г., о Я.А. — с 28 марта 2001 г., однако никакого содействия в устройстве этих детей на воспитание в семью граждан Российской Федерации этим федеральным органом исполнительной власти вопреки требованиям п. 3 ст. 122 СК РФ (с последующими изменениями и дополнениями) оказано не было.
Разрешая спор, суд обоснованно учел и конкретные обстоятельства данного дела.
С доводом в кассационных жалобах о нарушении судом требований ст. 146 ГПК РСФСР, которое выразилось в том, что до окончания рассмотрения данного дела во время объявленного перерыва 19 октября 2001 г. судья С.Ф. Коткина принимала участие в рассмотрении другого дела, Судебная коллегия согласиться не может, так как этот довод ничем не подтвержден, а согласно имеющейся в деле справке, подписанной и.о. председателя Иркутского областного суда (л.д. 353), установлено, что в указанный период времени судья С.Ф. Коткина ни в каких судебных процессах по другим делам участия не принимала.
Не допущено судом и других нарушений или неправильного применения норм процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела.
При таких обстоятельствах решение об отказе в удовлетворении заявленных требований следует признать законным (Определение ВС РФ от 12 февраля 2002 г. N 66-Г02-1).
§ 58. Супруги Г., граждане ФРГ, обратились в суд с просьбой об установлении удочерения Р., 5 сентября 1998 г. рождения, воспитанницы дома ребенка N 3 г. Омска, от которой мать отказалась.
Они сослались на то, что у них хорошие условия и возможности для воспитания девочки, своих детей не имеют и по состоянию здоровья иметь не могут.
Решением Омского областного суда от 11 марта 2000 г. в удовлетворении просьбы отказано.
В кассационной жалобе супруги Г. просили об отмене решения, ссылаясь на его незаконность, и вынесении нового решения об удовлетворении просьбы об установлении удочерения ребенка.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 28 апреля 2000 г. оснований для ее удовлетворения не нашла, решение областного суда оставила без изменения, указав следующее.
Обсуждая вопрос о возможности удочерения Р. иностранными гражданами — супругами Г., суд обоснованно пришел к выводу о неправомерности такого удочерения, поскольку в нарушение положений норм международного права — ст. ст. 16, 17 Декларации о социальных и правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и их усыновление на национальном и международных уровнях, Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. и российского законодательства — ст. ст. 122, 123, 124 Семейного кодекса Российской Федерации (СК РФ) не был соблюден принцип приоритетного устройства ребенка на воспитание в семью российских граждан.
Как видно из дела, судом установлен и сторонами не оспаривался тот факт, что предусмотренный ст. 122 СК РФ (с изменениями и дополнениями) и Постановлением Правительства Российской Федерации от 3 августа 1996 г. N 919 «Об организации централизованного учета детей, оставшихся без попечения родителей» порядок организации первичного, регионального и федерального учета в государственном банке данных о детях не был соблюден, на этот учет Р. была поставлена с нарушением установленных законодательством соответственно трехдневного и месячного сроков.
Необходимые меры к устройству ребенка в семью граждан, проживающих на территории г. Омска, области и других территорий Российской Федерации, как это предусмотрено названным законодательством, органы исполнительной власти не принимали, достоверных сведений в соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 263.3 ГПК РСФСР суду не предоставлено.
Согласно объяснениям представителей органов исполнительной власти и исследованным судом журналам учета кандидатов в усыновители установленный российским законодательством порядок учета кандидатов в усыновители не определен, работа по подбору конкретного ребенка не ведется; все граждане, желавшие усыновить ребенка, направлялись во все детские учреждения без предварительного подбора им конкретного ребенка, подлежащего усыновлению, и указания об этом в направлениях, причем отдельные такие журналы (по Советскому административному округу г. Омска) не предусматривали даже необходимости самого факта фиксирования сведений о ребенке, который предлагался кандидатам в усыновители.
При таком положении суд обоснованно не согласился с доводами сторон по делу, что соответствующие органы области принимали меры к устройству Р. на воспитание в семью российских граждан и что такой возможности не было, так как достоверных доказательств на этот счет ими на основании п. 7 ч. 2 ст. 263.3 ГПК РСФСР представлено не было.
Содержащиеся же сведения в журнале учета кандидатов в усыновители, обратившихся в дом ребенка N 3, к числу таких доказательств не относятся, поскольку в силу ст. ст. 121, 123 СК РФ (с изменениями и дополнениями) устройство детей, оставшихся без попечения родителей, в семьи граждан на воспитание в компетенцию детских домов не входит. Согласно письму Министерства образования Российской Федерации от 16 декабря 1999 г. сведения о Р. на учете в государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, находятся с 30 декабря 1998 г., то есть более года, однако никакого содействия в устройстве девочки на воспитание в семью граждан Российской Федерации этим федеральным органом исполнительной власти вопреки требованиям п. 3 ст. 122 СК РФ (с последующими изменениями и дополнениями) оказано не было.
Следовательно, при решении вопроса об удочерении малолетней Р. иностранными гражданами не были выполнены защищающие интересы детей нормы международного права, российского законодательства о приоритетном их устройстве на воспитание в семье происхождения — граждан Российской Федерации и не соблюдена предусмотренная в этих целях процедура учета детей, оставшихся без попечения родителей.
При таких обстоятельствах решение суда об отказе супругам Г. в установлении удочерения Р. является законным, и оснований для его отмены по доводам кассационной жалобы не имеется.
При устранении указанных нарушений повторное обращение супругов Г. с заявлением об установлении удочерения девочки не исключается (Определение ВС РФ от 28 апреля 2000 г. N 50-Г00-5).
§ 59. Супруги У-ны — граждане Соединенных Штатов Америки обратились в Иркутский областной суд с заявлением об усыновлении российского ребенка — К., 1998 г. рождения, воспитанника дома ребенка г. Иркутска.
Заявители указали, что каждый из них вырос в большой семье, и, хотя они дали жизнь нескольким детям, считают свою семью еще недостаточно полной. Они решили усыновить К., для того чтобы предоставить ему возможность расти в любящей семье, с двумя родителями и пятью братьями и сестрами, которые с воодушевлением его ожидают, хотят восстановить здоровье ребенка и дать ему счастливую жизнь, разделив с ним то, что имеют. За короткое время общения с мальчиком они сильно привязались к нему и не сомневаются в том, что смогут любить его, как собственного ребенка. Их финансовое положение позволяет обеспечить необходимые условия для воспитания и образования всех их детей, включая К. Медицинский диагноз, поставленный ему, им известен, претензий к опекунским учреждениям и медицинским организациям не имеют.
Заявители просили присвоить усыновляемому ребенку их фамилию, указать их в качестве его родителей, дату и место рождения ребенка не изменять.
Решением Иркутского областного суда от 9 ноября 2001 г. в удовлетворении заявления супругов У-нов об установлении усыновления К. отказано.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 19 февраля 2002 г. решение суда первой инстанции оставила без изменения.
Президиум Верховного Суда РФ 22 января 2003 г. протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, в котором ставился вопрос об отмене судебных постановлений как вынесенных с нарушением норм материального и процессуального права и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, удовлетворил по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 330 ГПК РСФСР основаниями к отмене решения, определения суда в надзорном порядке являются неправильное применение или толкование норм материального права, существенное нарушение норм материального права, повлекшие вынесение незаконного решения, определения суда.
Согласно п. 5 ст. 329 ГПК РСФСР суд, рассмотрев дело в порядке надзора, своим определением или постановлением вправе отменить либо изменить решение суда первой, второй или надзорной инстанций и вынести новое решение, не передавая дела на новое рассмотрение, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права.
В соответствии со ст. 124 СК РФ усыновление является приоритетной формой устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Усыновление допускается в отношении несовершеннолетних детей и только в их интересах, с учетом возможностей обеспечить детям полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие. Усыновление детей иностранными гражданами допускается только в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи граждан Российской Федерации, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников. Дети могут быть переданы на усыновление иностранным гражданам по истечении трех месяцев со дня поступления сведений о таких детях в государственный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей.
Исходя из требований закона при установлении усыновления ребенка необходимо выяснить, допускается ли в отношении данного ребенка усыновление, то есть является ли он несовершеннолетним и оставшимся без попечения родителей.
Из материалов дела видно, что К. родился в г. Иркутске в 1998 г., мать ребенка — Н., 1971 г. рождения, сведений об отце не имеется.
К. был оставлен матерью в роддоме, затем доставлен на лечение в детскую клиническую больницу, где находился по 1 февраля 1999 г. в отделении патологии новорожденных, со 2 февраля 1999 г. воспитывался в доме ребенка г. Иркутска.
Мать К., другие родственники судьбой ребенка не интересовались, участия в его воспитании не принимали, материальной помощи не оказывали.
Н. по месту регистрации (общежитие в г. Иркутске) не проживает, место ее нахождения неизвестно, решением Кировского районного суда г. Иркутска от 18 ноября 1998 г. она признана безвестно отсутствующей.
Родственники мальчика — супруги Ж., оба инвалиды, от оформления опекунства над ним отказались и дали согласие на его усыновление любыми гражданами.
Таким образом, несовершеннолетний К., оставшийся без попечения родителей, по своему правовому статусу относится к детям, в отношении которых в соответствии со ст. 124 СК РФ допускается усыновление.
Отказывая в удовлетворении заявления об установлении усыновления, суд сослался на нарушение соответствующими органами в отношении К., оставшегося без попечения родителей, порядка организации первичного, регионального и федерального учета таких детей (предусмотренного ст. 122 СК РФ и Постановлением Правительства Российской Федерации от 3 августа 1996 г. N 919 «Об организации централизованного учета детей, оставшихся без попечения родителей»), выразившееся в том, что ни из администрации детской клинической больницы, где К. находился после выписки из роддома, ни из дома ребенка сведения о нем как о ребенке, оставшемся без попечения родителей, в отдел опеки и попечительства по Свердловскому округу г. Иркутска не поступали до мая 1999 г.
Между тем отказ в установлении усыновления по причине пропуска срока для постановки ребенка на первичный учет противоречит ст. 124 СК РФ, поскольку лишает оставшегося без попечения родителей ребенка права воспитываться в семье.
Неисполнение должностными лицами лечебного учреждения и учреждения социальной защиты обязанности в семидневный срок со дня получения известия о том, что ребенок может быть передан на воспитание в семью, сообщить об этом в орган опеки и попечительства является согласно п. 4 ст. 122 СК РФ лишь основанием для привлечения этих лиц к ответственности в установленном законом порядке.
Как видно из материалов дела, К. находится на учете в государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, с июля 1999 г.
Органом опеки и попечительства, а также органом исполнительной власти области принимались меры к устройству ребенка на воспитание в семью граждан Российской Федерации. До обращения заявителей усыновить мальчика отказались десять российских семейных пар. Кроме того, медицинский диагноз, поставленный К., не оставляет шансов на устройство ребенка в российскую семью.
При установлении усыновления главным является соблюдение принципа соответствия усыновления интересам ребенка.
Согласно заключению органа опеки и попечительства, а также государственного опекуна — главного врача дома ребенка и директора детского дома данное усыновление целесообразно и полностью отвечает интересам К.
Судом исследовался вопрос о том, нет ли оснований, исключающих для заявителей возможность быть усыновителями (ст. ст. 127, 128 СК РФ).
Из имеющихся в деле документов видно, что У-ны состоят в браке с 1986 г., в составе их семьи четверо несовершеннолетних дочерей и восемнадцатилетний сын. У-н Д. — президент крупной компании, У-н Л. — домохозяйка. У них устойчивое финансовое положение (заработная плата У-н Д. составляет 200 тыс. долларов в год, стоимость имущества за вычетом обязательств — 2560 тыс. долларов), собственный двухэтажный дом, три автомобиля, плавательный бассейн.
Кандидаты в усыновители и их дети находятся в хорошем психическом и физическом состоянии здоровья.
По результатам криминальной проверки У-ны не совершали никаких противозаконных действий.
Изложенное подтверждено соответствующими документами.
Уведомление Службы иммиграции и натурализации Департамента юстиции штата Техас свидетельствует о том, что супруги У-ны могут быть достойными усыновителями и что их заявление о предварительном оформлении ходатайства об усыновлении было направлено в национальный визовый центр для передачи американскому консульству или посольству в Москве.
Специализированное американское агентство по усыновлению «Крэйдл оф Хоуп Эдопшн Сентер, Инк.» (Центр по усыновлению «Колыбель надежды»), ознакомившись со всеми документами, относящимися к усыновлению ребенка из России, рекомендует и одобряет У-нов в качестве приемных родителей.
Лицензированные американские агентства по усыновлению детей приняли на себя обязательства осуществлять контроль, касающийся социальной и психологической адаптации, жилищных условий и воспитания ребенка после усыновления, направлять отчеты компетентным учреждениям в России в течение периода, установленного Правительством Российской Федерации.
У-ны Д. и Л. со своей стороны приняли обязательства зарегистрировать приемного ребенка в российском консульстве и предоставить возможность обследования условий жизни и воспитания усыновляемого лицензированному социальному работнику.
При таких обстоятельствах имеются правовые основания для установления усыновления К. гражданами США, которые могут обеспечить все условия для полноценного физического, психического и духовного развития мальчика.
Что касается довода суда о том, что адаптация ребенка в устоявшейся многодетной семье заявителей может быть психологически сложной для него, то он не подтвержден доказательствами.
Из дела видно, что супруги У-ны смогли наладить с ребенком контакт, они опытные родители, любят детей и провели большую работу по подготовке к приему его в свою семью, ознакомившись с вопросами международного усыновления посредством литературы, бесед со специалистами и другими приемными родителями. Дети заявителей хорошо себя ведут, с нетерпением ждут появления у них маленького брата и понимают, что ребенку из России требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к своему новому окружению и почувствовать себя комфортно. Родственники и друзья семьи У-нов поддерживают их планы по усыновлению. Все они испытывают огромное желание с теплом принять ребенка в свой круг.
Поскольку все обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, установлены, Президиум Верховного Суда РФ отменил решение Иркутского областного суда и определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ и вынес новое решение об удовлетворении заявления граждан Соединенных Штатов Америки У-нов об установлении усыновления К. (Постановление Президиума ВС РФ от 22 января 2003 г. N 154пв02).
§ 60. Граждане США — супруги Марк Эндрю Брэндо и Кэрол Мари Брэндо обратились в суд с заявлением об установлении усыновления двоих несовершеннолетних детей: Липнягова Евгения Александровича, 20 сентября 1989 г. рождения, и Липняговой Натальи Владимировны, 7 октября 1996 г. рождения, утверждая, что намерены обеспечить им надлежащее воспитание и развитие, поскольку дети являются сиротами, проживают в Варгашинском детском доме Курганской области, их мать В.М. Липнягова лишена родительских прав.
Решением Курганского областного суда от 29 ноября 2002 г. в удовлетворении заявления отказано.
Оспаривая законность решения, заявители просят его отменить по мотивам неправильного определения юридически значимых по делу обстоятельств, недоказанности обстоятельств, имеющих значение для дела, и вынести новое решение об удовлетворении их просьбы.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, обсудив доводы кассационной жалобы, в том числе и дополнительной, а также проверив материалы дела, находит решение суда законным и обоснованным по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 124 Семейного кодекса Российской Федерации и п. 24 Правил передачи детей на усыновление (удочерение) и осуществления контроля за условиями их жизни и воспитания в семьях усыновителей на территории Российской Федерации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 марта 2000 г. N 275 (в редакции Постановления Правительства РФ N 217 от 4 апреля 2002 г.), усыновление иностранными гражданами или лицами без гражданства детей, являющихся гражданами Российской Федерации, допускается только в интересах детей и лишь в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на усыновление их родственникам, независимо от гражданства и места жительства этих родственников; родители, лишенные родительских прав, могут быть восстановлены в этих правах, в необходимых случаях суд может привлечь родителей усыновляемых детей к участию в деле об установлении их усыновления.
Обсуждая поданное супругами Брэндо заявление об усыновлении детей — малолетних Жени и Наташи Липняговых, суд, исходя из указанных выше норм федерального законодательства, обоснованно пришел к выводу, что установленные законодательными нормами условия передачи детей на усыновление иностранным гражданам не соблюдены: дети не были предложены к усыновлению их родственникам — деду Корнилову Н. и сестре их матери — О.М. Липняговой, что в судебном заседании органы опеки не отрицали; будучи привлеченной к участию в деле, кровная мать детей — В.М. Липнягова возражала в отношении усыновления ее детей иностранными гражданами в связи с намерением восстановиться в родительских правах, с решением этого вопроса задержалась по причине рождения у нее 9 декабря 2000 г. сына.
Более того, представленные суду акт (отчет) обследования условий жизни усыновителей, их состояния здоровья и заключение о возможности быть усыновителями не отвечают требованиям п. 7 ст. 263.2 ГПК РСФСР.
Согласно требованиям этой нормы Закона, а также разъяснениям, содержащимся в п. п. 2, 3, 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 4 июля 1997 г. N 9 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении усыновления», заявители обязаны представить суду медицинское заключение о состоянии своего здоровья, справки с места работы о занимаемой должности и заработной плате либо копии деклараций или иной документ о доходах; данные, подтверждающие право пользования жилым помещением или право собственности на жилое помещение, а также заключение компетентного органа государства, гражданами которого являются усыновители, об условиях их жизни и о возможности быть усыновителями и разрешение компетентного органа соответствующего государства на въезд усыновляемых детей и их постоянное жительство на его территории.