Забарчук Е.Л. «Комментарий к гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации» Предмет «Право»
Статья 251. Подача заявления об оспаривании нормативных правовых актов (3 часть)
Предусмотренному Федеральным законом «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» праву соответствующего прокурора или его заместителя опротестовывать правовые акты законодательного (представительного) органа субъекта Российской Федерации, включая их конституции (уставы), противоречащие Конституции Российской Федерации, корреспондирует исключительное полномочие Конституционного Суда Российской Федерации проверять соответствие Конституции Российской Федерации конституций и уставов субъектов Российской Федерации (ч. 2 ст. 125 Конституции Российской Федерации).
Следовательно, закрепленные федеральными законами полномочия органов прокуратуры, осуществляя обеспечение исполнения Конституции Российской Федерации, соответствия ей конституций (уставов), законов и иных правовых актов субъектов Российской Федерации, обращаться в суд с заявлениями о проверке нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, с одной стороны, и исключительные полномочия Конституционного Суда Российской Федерации в области судебного конституционного контроля — с другой, предопределяют для Генерального прокурора Российской Федерации возможность обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации по вопросу о соответствии Конституции Российской Федерации конституций и уставов субъектов Российской Федерации, в том числе вне связи с их применением в конкретном деле.
5.3. Таким образом, норма, содержащаяся во взаимосвязанных п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 21 и п. 3 ст. 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», п. 2 ч. 1 ст. 26, ч. 1 ст. 251 ГПК Российской Федерации и наделяющая прокурора правом обращаться в суд с заявлением о признании нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации противоречащими закону, не соответствует Конституции Российской Федерации, ее ст. ст. 66 (ч. ч. 1 и 2), 76 (ч. ч. 3, 4, 5 и 6), 118 (ч. 2), 125 (ч. ч. 2, 3 и 5), 126 и 128 (ч. 3), в той мере, в какой она допускает обращение прокурора в суд общей юрисдикции с заявлением о признании положений конституций и уставов субъектов Российской Федерации противоречащими федеральному закону.
В то же время данная норма — по ее конституционно-правовому смыслу в системе действующего законодательства — не исключает для Генерального прокурора Российской Федерации возможность обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке соответствия Конституции Российской Федерации конституций и уставов субъектов Российской Федерации.
Исходя из изложенного и руководствуясь ч. ч. 1 и 2 ст. 71, ст. ст. 72, 75, 79, 87, 100 и 104 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:
— признать содержащуюся во взаимосвязанных п. 2 ст. 115 и п. 2 ст. 231 ГПК РСФСР и во взаимосвязанных п. 2 ч. 1 ст. 26, ч. ч. 1, 2 и 4 ст. 251, ч. ч. 2 и 3 ст. 253 ГПК Российской Федерации норму, которая наделяет суд общей юрисдикции полномочием разрешать дела об оспаривании нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее ст. ст. 66 (ч. ч. 1 и 2), 76 (ч. ч. 3, 4, 5 и 6), 118 (ч. 2), 125 (ч. ч. 2, 3 и 5), 126 и 128 (ч. 3), в той мере, в какой данная норма допускает разрешение судом общей юрисдикции дел об оспаривании конституций и уставов субъектов Российской Федерации;
— признать содержащуюся во взаимосвязанных п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 21 и п. 3 ст. 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», п. 2 ч. 1 ст. 26, ч. 1 ст. 251 ГПК Российской Федерации норму, наделяющую прокурора правом обращаться в суд с заявлением о признании нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации противоречащими закону, не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее ст. ст. 66 (ч. ч. 1 и 2), 76 (ч. ч. 3, 4, 5 и 6), 118 (ч. 2), 125 (ч. ч. 2, 3 и 5), 126 и 128 (ч. 3), в той мере, в какой данная норма допускает обращение прокурора в суд общей юрисдикции с заявлением о признании положений конституций и уставов противоречащими федеральному закону.
Данная норма — по ее конституционно-правовому смыслу в системе действующего законодательства — не исключает для Генерального прокурора Российской Федерации возможность обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке соответствия Конституции Российской Федерации конституций и уставов субъектов Российской Федерации.
Из признания указанных в резолютивной части настоящего Постановления норм не соответствующими Конституции Российской Федерации не следует необходимость пересмотра вынесенных ранее судами общей юрисдикции решений по делам об оспаривании положений конституций и уставов субъектов Российской Федерации, что не исключает для управомоченных субъектов возможность обращения в Конституционный Суд Российской Федерации с соответствующими запросами (Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2003 г. N 13-П).
§ 10. Вопрос. Может ли быть принято судом к производству и рассмотрено в судебном порядке заявление гражданина либо организации об оспаривании экономического обоснования размера тарифов, расчетов (например, размера платы за сброс загрязняющих веществ), установленного в нормативном правовом акте?
Ответ. Порядок производства по делам о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части установлен гл. 24 ГПК РФ.
В том случае, если оспариваемая норма конкретного нормативного правового акта содержит в себе не только размер тарифа или расчета, но и его экономическое обоснование, данное обоснование будет проверяться в рамках осуществления судебного контроля оспариваемой нормы в целом как его составная часть.
Аналогичным образом решается вопрос и в том случае, когда оспаривается норма правового акта, содержащая тариф или расчет, и одновременно оспаривается экономическое обоснование, содержащееся в приложении к данному акту.
Рассматривая дело по существу, суд должен установить, имеется ли какой-либо закон или иной нормативный правовой акт, имеющий большую юридическую силу, который определяет критерии для установления данных тарифов или расчетов и их предельные (минимальный и максимальный) уровни, и проверить соответствие этих тарифов или расчетов, а также приведенное экономическое обоснование последних тем пределам, которые установлены актом, имеющим большую юридическую силу (Вопрос 17 Постановления Президиума ВС РФ от 7 июня 2006 г. и 14 июня 2006 г. «Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2006 г.»).
§ 11. Вопрос. Определяется ли нормативность правового акта его формой (например, федеральная целевая программа, основные направления, комплексные планы, концепции, программы развития субъекта Российской Федерации) с учетом того, что такой акт в основном содержит нормы, касающиеся перспектив развития какой-либо отрасли?
Ответ. Ответ на вопрос о том, является ли правовой акт нормативным, определяется как его формой, так и содержанием.
В соответствии с п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение и действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом.
Например, федеральные целевые программы и концепции, которые в соответствии с Федеральным законом «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» изначально должны утверждаться нормативным правовым актом, не могут рассматриваться в отрыве от этого акта, а следовательно, являются нормативными правовыми актами.
Что касается программ социально-экономического развития субъектов Российской Федерации, то они в соответствии с подп. «г» п. 2 ст. 5 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» по представлению высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) утверждаются законом субъекта Российской Федерации.
В случае если названные программы утверждаются актом высшего должностного лица субъекта Российской Федерации, а не законом соответствующего субъекта, как этого требует приведенная выше норма Федерального закона, такие программы при наличии в них всех иных признаков, присущих нормативному правовому акту, подлежат в случае их оспаривания рассмотрению в порядке гл. 24 ГПК РФ. Однако установленное в ходе судебного разбирательства несоблюдение надлежащего порядка издания данного акта будет являться для суда основанием для признания его недействующим.
Все остальные целевые программы, основные направления, комплексные планы, концепции, для которых законодательными или иными нормативными правовыми актами не установлено обязательное утверждение в форме федерального закона, закона субъекта Российской Федерации или нормативного правового акта органа исполнительной власти, должны оцениваться на предмет их нормативности исходя из общего понятия нормативного правового акта. То есть, если рассматриваемый акт по своей правовой природе отвечает требованиям, которым должны соответствовать нормативные правовые акты: содержит конкретные нормы, которые являются обязательными для исполнения; утвержден актом компетентного органа, имеющего право на издание нормативного правового акта; принят в пределах компетенции, предоставленной соответствующему органу, затрагивает права и законные интересы неопределенного круга лиц, этот акт является нормативным правовым актом.
Если акт не отвечает указанным требованиям, он не является нормативным правовым актом (Вопрос 18 Постановления Президиума ВС РФ от 7 июня 2006 г. и 14 июня 2006 г. «Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2006 г.»).
§ 12. Вопрос. В соответствии с ч. 6 ст. 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан меры социальной поддержки медицинских и фармацевтических работников муниципальных организаций здравоохранения устанавливаются органами местного самоуправления (введена в действие Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ).
Подлежит ли принятию к рассмотрению судом заявление прокурора в интересах неопределенного круга лиц об оспаривании бездействия органа местного самоуправления в лице районного Совета депутатов, не принимающего никаких нормативных актов и не предпринимающего каких-либо иных действий по обеспечению мер социальной поддержки медицинских и фармацевтических работников муниципальных организаций здравоохранения?
Ответ. Статьей 10 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны.
По смыслу приведенной правовой нормы органы указанных ветвей власти самостоятельны и не могут вмешиваться в компетенцию друг друга. На этом основании суд не может обязать орган законодательной или исполнительной власти принять или дополнить какой-либо нормативный акт.
Статьей 12 Конституции Российской Федерации установлен принцип самостоятельности органов местного самоуправления.
В соответствии с п. 2 ст. 7 Федерального закона от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» органам местного самоуправления предоставлено право принимать муниципальные правовые акты по вопросам осуществления отдельных государственных полномочий, переданных им федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации.
Из данных норм следует, что суд также не вправе обязать и орган местного самоуправления принять или дополнить какой-либо нормативный правовой акт, поскольку это является исключительной компетенцией органа местного самоуправления.
Данный вывод подтверждается также положениями гл. 24 ГПК РФ, из которой следует, что суд рассматривает заявления, содержащие требования о признании нормативных правовых актов противоречащими Конституции Российской Федерации, федеральному закону или иному другому нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу. При этом суд не вправе обязать соответствующий орган государственной власти принять какой-либо нормативный правовой акт.
На этом основании можно сделать вывод о том, что прокурору должно быть отказано в принятии заявления в интересах неопределенного круга лиц об оспаривании бездействия органа местного самоуправления в лице районного Совета депутатов, не принимающего никаких нормативных актов и не предпринимающего каких-либо иных действий по обеспечению мер социальной поддержки медицинских и фармацевтических работников муниципальных организаций здравоохранения, на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, поскольку такое требование не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства (Вопрос 19 Постановления Президиума ВС РФ от 7 июня 2006 г. и 14 июня 2006 г. «Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2006 г.»).
§ 13. Статья 251 ГПК РФ не обязывает прокурора при обращении в суд с заявлением о признании нормативного правового акта противоречащим закону указывать данные, конкретизирующие, чьи и какие права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами, нарушаются оспариваемым актом.
В соответствии с данной статьей прокурор вправе обратиться в суд с заявлением об оспаривании нормативного правового акта в пределах своей компетенции, то есть того нормативного правового акта, на который в соответствии с Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» распространяются его полномочия по осуществлению прокурорского надзора (Определение N 59-Г03-5 // «Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за третий квартал 2003 г.»).
§ 14. Статья 1 Закона Кемеровской области от 16 мая 2006 г. N 61-ОЗ изложена в следующей редакции.
1. «Объекты игорного бизнеса (игровые столы, игровые автоматы) не могут быть размещены в жилых помещениях, в нежилых помещениях в многоквартирных домах, включая пристройки, в объектах торговли (в том числе магазинах, торговых комплексах и центрах, павильонах, киосках, палатках, на рынках и ярмарках), в объектах общественного питания и бытового обслуживания, в зданиях вокзалов, аэро- и речных портов, в зданиях и помещениях организаций, осуществляющих культовую и иную религиозную деятельность, в объектах образования, здравоохранения и культуры.
Объекты игорного бизнеса также не могут быть размещены в зонах, определенных п. 1 ст. 35 Градостроительного кодекса Российской Федерации.
2. Объекты игорного бизнеса не могут быть размещены на прилегающих к объектам образования, здравоохранения и культуры территориях.
Прилегающая территория определяется как территория вокруг границ земельного участка, занятого зданием, строением, сооружением и необходимого для их использования, закрепленного в соответствии с установленным законодательством за объектами, перечисленными в настоящем пункте.
Расстояние от каждой точки границы земельного участка до внешней границы прилегающей территории должно быть не менее 100 метров.
3. Запрещается использование игровых столов, игровых автоматов, предназначенных для осуществления игорного бизнеса, вне игорного заведения».
Общество с ограниченной ответственностью «Партнер плюс» обратилось в суд с заявлением о признании недействующими абзаца 1 п. 1 в части запрещения размещения объектов игорного бизнеса «в нежилых помещениях в многоквартирных домах, включая пристройки, в объектах торговли (в том числе магазинах, торговых комплексах и центрах, павильонах, киосках, палатках, на рынках и ярмарках), в объектах общественного питания и бытового обслуживания, в зданиях вокзалов, аэро- и речных портов», абзаца 2 п. 1, абзаца 1 п. 2 ст. 1 Закона Кемеровской области, сославшись на их противоречие федеральному законодательству о лицензировании. По мнению заявителя, в нарушение п. 4 Положения «О лицензировании видов деятельности по организации и содержанию тотализаторов и игорных заведений» законодателем субъекта Российской Федерации расширен перечень ограничений для размещения объектов игорного бизнеса, и, таким образом, на общество с ограниченной ответственностью «Партнер плюс» возложены дополнительные требования и условия, выполнение которых лицензиатом обязательно при осуществлении лицензируемого вида деятельности.
Судом постановлено вышеприведенное решение.
В кассационной жалобе Совет народных депутатов Кемеровской области просит об отмене решения как постановленного с нарушением норм материального права.
Изучив и обсудив доводы кассационной жалобы, проверив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для ее удовлетворения.
Лицензионные требования и условия — совокупность установленных положениями о лицензировании конкретных видов деятельности требований и условий, выполнение которых лицензиатом обязательно при осуществлении лицензируемого вида деятельности (ст. 2 ФЗ от 8 августа 2001 г. «О лицензировании отдельных видов деятельности» N 128-ФЗ).
В силу п. 2 ст. 17 вышеуказанного Федерального закона перечень работ и услуг при осуществлении деятельности по организации и проведению азартных игр и (или) пари, в том числе с использованием игровых столов и иного игрового оборудования, в помещениях казино (деятельности казино), деятельности по организации и проведению азартных игр и (или) пари, в том числе с использованием игрового оборудования (кроме игровых столов), устанавливается Положениями о лицензировании конкретных видов деятельности.
Положением о лицензировании деятельности по организации и содержанию тотализаторов и игорных заведений, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 июля 2002 г. N 525 установлены лицензионные требования и условия по размещению тотализаторов и игорных заведений, перечень которых является исчерпывающим, а именно тотализаторы и игорные заведения не могут быть размещены в жилых помещениях, в зданиях действующих образовательных и медицинских учреждений, а также в зданиях и помещениях организаций, осуществляющих культовую и иную религиозную деятельность. Каких-либо норм, направленных на предоставление полномочий субъектам Российской Федерации устанавливать дополнительные запреты по размещению объектов игорного бизнеса, не содержится.
Сравнивая вышеприведенные федеральные нормы и оспариваемые положения Закона Кемеровской области, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу о том, что законодателем субъекта, действительно, в нарушение п. 4 Положения о лицензировании деятельности по организации и содержанию тотализаторов и игорных заведений установлен дополнительный перечень требований и условий по размещению объектов игорного бизнеса, выполнение которых лицензиатами обязательно.
При таких обстоятельствах вывод суда о признании противоречащими и недействующими оспариваемых Положений является правильным, а решение об удовлетворении заявления прокурора — законным и обоснованным.
Суд, установив, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит федеральному закону либо другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, признает нормативный правовой акт не действующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени (ч. 2 ст. 253 ГПК РФ).
Доводы кассационной жалобы о неправомерном отнесении судом Постановления Правительства Российской Федерации «О лицензировании деятельности по организации и содержанию тотализаторов и игорных заведений» от 15 июля 2002 г. N 525 к федеральному законодательству, поскольку в нем не изложена воля федерального законодательства, а также что при отсутствии федеральных законов о размещении объектов игорного бизнеса субъекты Российской Федерации вправе осуществлять собственное правовое регулирование, при этом принятые по таким предметам ведения акты Правительства Российской Федерации учитываться не должны, несостоятельны.
Вышеназванное Постановление Правительства принято на основании и во исполнение Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», а следовательно, подлежит исполнению на всей территории Российской Федерации.
В соответствии со ст. ст. 15, 115 Конституции Российской Федерации, ст. 23 Федерального конституционного закона Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. N 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» Правительство Российской Федерации на основании и во исполнение Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации издает постановления и распоряжения, обязательные к исполнению в Российской Федерации (Определение ВС РФ от 25 октября 2006 г. N 81-Г06-12).
Комментарий к части 2.
§ 15. Лица, перечисленные в ч. 2 ст. 251 ГПК РФ, вправе обратиться в суд с заявлением о признании нормативного правового акта противоречащим закону полностью или в части, если они считают, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом нарушена их компетенция.
Под нарушением компетенции перечисленных в ч. 2 ст. 251 ГПК РФ лиц следует понимать регулирование оспариваемым нормативным правовым актом тех отношений, которые в соответствии с законом должны регламентироваться нормативными правовыми актами, издаваемыми этими лицами.
Исходя из требований ст. 251 ГПК РФ, в заявлении лиц, перечисленных в ч. 2 этой статьи, должно быть указано, в чем конкретно состоит нарушение их компетенции оспариваемым нормативным правовым актом (п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»).
§ 16. В силу ст. 133 Конституции Российской Федерации одной из гарантий местного самоуправления является право на судебную защиту. В связи с этим органы местного самоуправления, главы муниципальных образований вправе обращаться в суды с заявлениями об оспаривании нормативных правовых актов не только по основаниям нарушения их компетенции (ч. 2 ст. 251 ГПК РФ), но также и нарушения оспариваемым нормативным правовым актом других прав местного самоуправления (п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»).
Комментарий к части 3.
§ 17.
1. Определением Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2003 г. на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 и ч. 3 ст. 251 ГПК Российской Федерации гражданину А.В. Чумакову было отказано в принятии заявления об оспаривании Указов Президента Российской Федерации от 3 апреля 1997 г. «Об Управлении Президента Российской Федерации по работе с обращениями граждан» и от 21 апреля 1998 г. «О разграничении функций между Администрацией Президента Российской Федерации и Аппаратом Правительства Российской Федерации при рассмотрении обращений граждан» (утратили силу в связи с изданием Указа Президента Российской Федерации от 24 августа 2004 г. «Об утверждении Положения об Управлении Президента Российской Федерации по работе с обращениями граждан»).
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.В. Чумаков утверждает, что примененная в его деле ч. 3 ст. 251 ГПК Российской Федерации не соответствует ст. ст. 2, 18 и 46 (ч. ч. 1 и 2) Конституции Российской Федерации.
2. Согласно ч. 3 ст. 251 ГПК Российской Федерации не подлежат рассмотрению в суде в порядке, предусмотренном гл. 24 ГПК Российской Федерации, заявления об оспаривании нормативных правовых актов, проверка конституционности которых отнесена к исключительной компетенции Конституционного Суда Российской Федерации. Верховный Суд Российской Федерации, как следует из представленных материалов, отказал в принятии заявления об оспаривании указов Президента Российской Федерации, поскольку А.В. Чумаков просил признать их недействительными и противоречащими Конституции Российской Федерации.
Между тем, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 27 января 2004 г. N 1-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 27, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, полномочие по разрешению дел о соответствии Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов (в том числе, следовательно, указов Президента Российской Федерации) по запросам перечисленных в ст. 125 (ч. 2) Конституции Российской Федерации органов и лиц принадлежит только Конституционному Суду Российской Федерации, который как федеральный судебный орган конституционного контроля осуществляет судебную власть посредством конституционного судопроизводства; суды общей юрисдикции и арбитражные суды не могут признавать названные акты не соответствующими Конституции Российской Федерации и потому утрачивающими юридическую силу; Верховный Суд Российской Федерации вправе рассматривать дела об оспаривании нормативных правовых актов (кроме федеральных законов) в том случае, если при этом не затрагивается вопрос об их конституционности или о конституционности федерального закона, на котором они основаны.
Следовательно, ч. 3 ст. 251 ГПК Российской Федерации, конкретизирующая ст. 47 Конституции Российской Федерации о праве каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, не может быть расценена как нарушающая права и свободы А.В. Чумакова, в том числе гарантированные ст. ст. 2, 18 и 46 Конституции Российской Федерации, что является основанием для отказа Конституционного Суда Российской Федерации в принятии жалобы к рассмотрению по смыслу ст. ст. 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», согласно которым гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав и свобод законом и такая жалоба признается допустимой, если оспариваемым законом, примененным или подлежащим применению в деле заявителя, затрагиваются его конституционные права и свободы.
Следует также иметь в виду, что в силу правовой позиции, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в названном Постановлении, отказ Верховного Суда Российской Федерации в принятии заявления, в котором перед ним ставится вопрос о признании нормативного акта противоречащим Конституции Российской Федерации, не является ограничением конституционного права на судебную защиту, поскольку в таком случае у гражданина есть возможность обжаловать в суде решения и действия (бездействие), основанные на этом нормативном акте.
Что же касается иных вопросов, которые заявитель ставит в своей жалобе, в частности о противоречии истолкования ч. 3 ст. 251 ГПК Российской Федерации правоприменительной практикой принятому по его жалобе Определению Конституционного Суда Российской Федерации от 26 июня 2003 г. N 236-О, в которой оспаривалась конституционность тех же указов Президента Российской Федерации, и о необходимости в связи с этим вынесения частного определения в адрес Верховного Суда Российской Федерации, то их разрешение в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входит (Определение КС РФ от 1 декабря 2005 г. N 501-О).
Комментарий к части 5.
§ 18. В соответствии с ч. 5 ст. 251 ГПК РФ в заявлении об оспаривании нормативного правового акта должно быть указано, в частности, какие права и свободы гражданина нарушаются этим актом или его частью.
Это требование в равной мере распространяется и на заявления организаций — в них также должно быть указано, какие права организации нарушаются оспариваемым нормативным правовым актом или его частью (п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»).
Комментарий к части 8.
§ 19. Вопрос. Вправе ли лица, не участвующие в деле о признании недействительным нормативного правового акта, обратиться в суд с заявлением о признании недействительным того же акта? В каком порядке данные решения подлежат исполнению?
Ответ. Частью 8 ст. 251 ГПК РФ установлено, что судья отказывает в принятии заявления, если имеется вступившее в законную силу решение суда, которым проверена законность оспариваемого нормативного правового акта органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица по основаниям, указанным в заявлении.
Следовательно, повторное рассмотрение дела об оспаривании того же нормативного правового акта и по тем же основаниям, по которым имеется вступившее в законную силу решение суда, не допускается и по заявлениям лиц, не участвующих в деле. По смыслу данной нормы допускается повторное оспаривание того же нормативного правового акта, но по иным основаниям.
Однако положения ч. 8 ст. 251 ГПК РФ необходимо толковать и применять во взаимосвязи со ст. 248 ГПК РФ, которая регулирует общие положения производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, и вследствие этого распространяется и на производство по делам о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части.
Статья 248 ГПК РФ устанавливает, что судья отказывает в принятии заявления или прекращает производство по делу, возникшему из публичных правоотношений, если имеется решение суда, принятое по заявлению о том же предмете и вступившее в законную силу.
Следовательно, при наличии вступившего в законную силу решения суда, которым проверена законность оспариваемого нормативного правового акта или его части, заявителю должно быть отказано в принятии заявления об оспаривании этого нормативного правового акта или его части независимо от оснований, приводимых им в обоснование заявленных требований.
Такой подход к решению данного вопроса обусловлен также тем, что в силу ч. 3 ст. 246 ГПК РФ при рассмотрении и разрешении дел, возникающих из публичных правоотношений, суд не связан основаниями и доводами заявленных требований, то есть в данном случае он должен проверить соответствие оспариваемого нормативного правового акта нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, и по всем иным имеющим значение основаниям, не указанным в заявлении.
Данное положение ч. 3 ст. 246 ГПК РФ направлено на защиту прав неопределенного круга лиц, в отношении которых действует оспариваемый нормативный правовой акт, при разбирательстве дела в суде первой инстанции.
При этом решение суда по делу о признании нормативного правового акта недействующим может быть обжаловано в порядке надзора в течение года со дня вступления решения в законную силу лицами, не участвующими в деле, правоотношения с участием которых регулируются данным актом, в том случае, если лицо считает, что указанным решением нарушаются его права и законные интересы (ч. ч. 1, 2 ст. 376 ГПК РФ).
С учетом вышеизложенного обжалование допустимо и по основаниям, которые не указаны заявителем.
Срок, установленный ч. 2 ст. 376 ГПК РФ, следует исчислять с момента официального опубликования решения суда об оспаривании нормативного правового акта, а если решение не опубликовано, то с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о наличии судебного решения по данному вопросу.
Порядок исполнения указанного решения установлен ч. 3 ст. 253 ГПК РФ, в соответствии с которой решение о признании нормативного правового акта либо его части недействующими или сообщение о решении публикуется в печатном издании, в котором был официально опубликован нормативный правовой акт. В случае если данное печатное издание прекратило свою деятельность, такое решение или сообщение публикуется в другом печатном издании, в котором публикуются нормативные правовые акты соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица (Вопрос 15 Постановления Президиума ВС РФ от 4 мая 2005 г. «Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2005 г.»).