РАЗРАБОТКА СТРАТЕГИЙ В РАБОТАХ АМЕРИКАНСКИХ СПЕЦИАЛИСТОВ
Анализ литературы, посвященной деятельности по разработке стратегии (главы 1, 2), свидетельствует об отсутствии научно обоснованной технологии. Наиболее известная методика разработки стратегии предложена в популярном учебнике [177] в виде процесса стратегического планирования (рис. 11.3).
В данной модели разработка стратегии рассматривается как стратегическое планирование деятельности персонала по достижению стратегической цели на основе анализа динамики развития внешней и внутренней сред организации. Классик американского стратеги-
ческого управления И. Ансофф в разработку стратегии включает ряд внутренних и внешних ее характеристик, сформулированных ранее в военной науке. Установлено, что стратегия является абстракцией нормативного типа и поэтому непосредственно не реализуется, а требует конкретизации. Как абстракция, она может быть средством ряда рефлексивных процедур в управленческом мышлении в целом. Необходимость ее обусловлена недостаточностью ситуационно-нормативного управления и необходимостью нормативных ориентиров. Последнее возникает как потребность в нестабильных, реформаци-онных и подобных условиях.
Однако эти характеристики даны в смысловой форме и потому стимулируют свободу ассоциаций мысли, а также неопределенность как содержания стратегии и стратегического мышления, так и ответственности за них. В наиболее обобщенном виде предложена модель стратегического управления современным концептологом А. Халачми. Он считает [306], что:
• стратегическое управление выражается в действиях, направленных на извлечение максимальных выгод из сильных сторон организации с использованием благоприятных условий внутри нее и
вне ее;
• в процессе реализации стратегического плана происходит объединение цели организации, ее политики и действия в единое целое. Этот план как выражение суммы стратегических выборов — продукт продуманного процесса принятия решений. Следовательно, рассматривается целостное поведение организации, помещенной в соответствующую среду (заказчиков, конкурентов, экономических и иных объектов). Организация имеет политику, цели, в соответствии с которыми она действует. Однако ее замыслы, цели, принципы достижения целей и конкретные действия персонала необходимо объединить в непротиворечивое целое. Это и обеспечивается, по А. Халачми, стратегическим планированием. Поскольку замыслы учитывают специфику организации, условия ее деятельности, то обеспечение максимальной эффективности действий предполагает хорошее знание возможностей организации и специфики среды. Это определяет систему выборов, приоритетов.
Самоанализ и анализ среды с ориентацией на максимальную результативность, в том числе и развитие, производятся под влиянием ценности целостного реагирования на запросы среды и внутренние устремления. Это принципиально для стратегической формы управления. Таким образом, все действия и их подготовка перестают быть стихийной реакцией на ситуацию, а проектируются через эту ценность.
Однако само по себе стратегическое управление не является гарантией успеха, и требуется умение правильно применять эту форму управления [307]. Этим предполагается гибкое отношение к стратегическому плану, возможность его содержательного изменения и корректного использования в нестабильной среде.
По мнению А. Халачми, стратегическое управление и планирование предоставляют менеджеру широкие потенциальные возможности, облегчают системное мышление, соотносящее представление о среде, о желаемых результатах, ресурсах с планом действий. Стратегический план определяет обратную связь, предваряет контроль над сферой действий менеджеров более низкого класса, определяя важные ценности, требуемые результаты. Это способствует унификации в принятии решений различных людей и подразделений, снижает неопределенность операций [306]. Следовательно, конкретные планы, задачи основываются на стратегии как абстрактном их ориентире, в котором в абстрактной, недетализированной форме дано все наиболее важное, связанное в целое. Поэтому при переходе к конкретным целям и задачам управленец не настолько зависим от множества факторов и условий, и все ответы он уже имеет, но в абстрактной форме. Этим предопределяются организованность, связанность, систематичность мышления управленца. Стратегия становится средством контроля и коррекции действий многих управленцев нижестоящего уровня и, следовательно, коррекции всей системы действий. В мышлении всех появляется общее, стабилизирующее основание, нейтрализующее неопределенность ситуационного реагирования.
Характеризуя стратегический план как совокупность опорных точек, А. Халачми указывает, что он помогает определить операциональные цели, дает представление о ситуации, когда необходимо вмешательство менеджера, содержит критерии выбора и обоснование решений [306], т. е. считает содержание стратегии неоднородным. Здесь отмечены и целевые ориентиры, и особое видение ситуации, их связь с коррекционными действиями менеджера, а также критериальная база и обоснование решений.
В изложении данного автора нет достаточно определенной структуры стратегии, преобладает аналитический эмпиризм, однако сумма идей приближается к важнейшим современным теоретико-технологическим разработкам. Большое значение имеет акцентирование общей философской базы, системы ценностей, которыми должна руководствоваться фирма, — миссии фирмы [307]. Фиксируются две научные школы анализа роли миссии в стратегическом планировании. Представители одной из них считают, что миссия является результатом аналитических процедур, а другой — что миссия определяет предпочтительные пути деятельности фирмы в стратегическом освещении. Миссия учитывает стремление проектировщика определять и переопределять важнейшие параметры системы, учитывая прошлое, настоящее и будущее организации с установкой на лучшее будущее [306]. Процесс стратегического планирования в целом представляется как ряд повторяющихся действий, включающих в себя исследование, обзор данных, принятие решений и их оценку, исследование последствий и адекватности того, какие решения принимались раньше [306]. В этом определении суммируется опыт реального проектирования в стратегической функции, хотя довольно сложно отделить этот набор от того, который фиксируется в любом развитом проектировании в управленческой позиции.
Модель стратегического проектирования содержит семь этапов
[307]:
1) исследование внутренней ситуации и внешней среды организации, определение границы внешнего окружения, в пределах которой рассчитывают активные факторы и силы. Хотя при этом и возникает риск отсечения значимых факторов, однако имеется возможность ограничить объем усилий. На этом этапе выявляются стратегические проблемы, фиксация которых ограничивает сбор информации, выбор и оценки;
2) сбор данных — исследование реальных обстоятельств и возможных альтернативных действий через активное общение, консультации с носителями и потребителями информации. При этом формулируют массивы вопросов для сбора данных;
3) стратегический анализ — критическая оценка полученной массы ответов на все вопросы об организации, ее деятельности, структуре, взаимодействии со средой в настоящее время и в будущем, составление списка преимуществ и слабых сторон организации;
4) разработка альтернатив — реализация стремления не упустить какую-либо идею из любого источника и подхода;
5) стратегический выбор — выбор альтернатив;
6) выработка организационного лидерства — создание поддержки выбранных альтернатив, преодоление сопротивления им. Достигается ощущение общего направления и цели, интеграции в единое направление;
7) проверка и оценка — введение качественных и количественных показателей исходных величин, промежуточных и конечного результатов, осуществление контроля соответствия реального положения дел и намеченного.
Характерно, что стратегическое планирование может происходить сверху вниз и снизу вверх, однако возглавлять его должен реформатор, который вносит в организацию максимальный уровень лидерства и коммуникативности для обеспечения нейтрализации негативных настроений со стороны сотрудников, сглаживания напряженности ситуации [306]. Таким образом, стратегическое проектирование включает в себя собственно интеллектуальные процедуры, а также переход к обеспечению возможности поддержки условий реализации. В мыслительной работе уделяется внимание построению версии целостности организации и возможных, а затем и необходимых, с точки зрения выбранной миссии, системы ценностей, путей реагирования на требования среды. Эмпиризм проявляется в отношении к выбору границы внешней среды, а также в конструировании образа организации, однако именно создание этого образа и позволяет переходить к оформлению проблем целостности (организации). Такой подход, при всей его эмпиричности, приближается к типовым требованиям рефлексивной культуры, предполагающей построение поля проблем лишь за счет соотнесения ситуационных реконструкций с концепцией «нечто» (организации), концептуализации благоприятных и неблагоприятных факторов бытия «нечто». Определение проблем обусловливает переход к возможным вариантам депробле-матизации [18]. Вне целостных и концептуализированных версий организации не может быть и стратегического проектирования, проблематизации и депроблематизации.
А. Халачми характеризует организационную атмосферу проектирования, творческий и демократичный поиск любых альтернатив, любых сведений, которые могут оказаться полезными. Кроме того, постулируются требования к лидеру разработок: он должен быть активным сторонником системы ценностей и активным побудителем усилий в проектировании. Технологически важен и этап выработки критериев контроля реализуемости стратегии, которые должны вытекать как из концепции организации, концепции среды, так и содержания решаемых проблем и выбранных альтернатив.
Особое значение имеет вопрос о связи между стратегическим проектированием и организационной структурой, типе разделения труда. Считается, что нужно использовать оба подхода: когда стратегия зависит от организационной структуры и когда организационная структура зависит от стратегии. Важна мысль о том, что базовым организационным структурам присущи наследственные характеристики прошлых стратегий [306]. Это связано с тем, что стратегия влияет на структуру, воздействуя на распределение власти, и структура ограничивает стратегические альтернативы, если не само стратегическое проектирование [306]. Поскольку в стратегии проектно, хотя и на абстрактном уровне, описывается путь организации в достижении нового, высшего качественного состояния, уровня развития, то этапы стратегии непосредственно связаны с особенностями организации как целостности в прошлом, настоящем и будущем состоянии в рамках выбранной альтернативы. Изменение организации, максимально выражающееся в организационно-структурном образе, ее поворот в иную сторону должны сопровождаться стратегическим выражением поворота. При этом обсуждаются вопросы и метапла-нирования. Стратегия предстает как модель, логическая схема, организующая ход проектирования, планирования, координацию усилий [306].
РАЗРАБОТКА СТРАТЕГИИ ПО О. АНИСИМОВУ
Технологические особенности разработки стратегии. Приведенный обзор идей в сфере стратегического управления (глава 2) свидетельствует, что сумма атрибутивных характеристик стратегии, стратегического мышления и управления в целом не подвергается сомнению и лишь уточняется в конкретике. При этом деятельностное и организационно-мыслительное основания стратегии сохраняют свою значимость.
Термин «стратегия» и явления стратегического мышления во всех сферах деятельности характеризуются спецификой содержания, сохраняют деятельностную и мыслительную формы (действует специфика категориальных пар «содержание — форма», «функциональная форма — морфология»). Дополнительно следует учитывать специфику стратегической функции. Если исходить из базовой категории «рефлексия» и провести последовательное расщепления этой функции, то можно найти функциональное место «стратегическому мышлению», порождающему стратегии, которые возникают в сфере рефлексии (рис. 11.4) [14]. Источником стратегического мышления
является нормирование (разработка проекта, плана и т. п.), связанное с исследованием и критикой. Поэтому нормы возникают как реакция на результат критики, и в развитой форме — это проблема. Норма (стратегия) появляется в результате депроблематизации, однако нормирование, как и любой рефлексивный процесс, может быть неорганизованным и организованным, а организация нормирования — докритериальной, ситуационной и критериально обеспеченной. Создание критериев при определенных условиях приобретает культурные формы. Наиболее важным условием порождения культурных критериев является абстрагирование (мыслительных и оценочных содержаний). Именно абстрактность нормирования приводит к стратегиям [14].
Вместе с появлением абстрактных норм, абстрактных представлений о будущей деятельности возникает необходимость ее конкретизации, без чего невозможна реализация абстрактной нормы. Поэтому рефлектирующий управленец организационно «расщепляется» на конкретных создателей деятельности (исполнительской), абстрактных организаторов и «конкретных управленцев» (рис. 11.5) [14]. Иначе говоря, стратег является деятельностным (организационно-структурным) воплощением стратегической функции в функциональной целостности управления организацией. Он выполняет сервисные функции лица, принимающего решение, и специфика сервиса состоит в обеспечении абстрактными нормами. Эти нормативные абстракции, в отличие от методов, подходов, принципов и т. п., позволяют иметь абстрактный взгляд на будущую необходимую деятельность. Абстрагирование лишает эту деятельность конкретных деталей, становится средством преодоления стихийности, случайности, ненадежности в процессе принятия и реализации конкретных решений. При этом возникает двойное (или множественное) видение происходящего, где абстрактный взгляд становится ведущим, ответственным за сохранение или изменение хода деятельности. Стратег выступает носителем абстрактного требования, конечным «арбитром» в любых спорах об утверждаемости или неутверждае-мости происходящего в деятельности. Конкретный взгляд, ситуационная реконструкция процесса деятельности оцениваются как подлинные либо как иллюзия подлинности. Естественный взгляд на ход деятельности перестает быть основанием утверждения или неутверждения происходящего.
Подобное явление возможно лишь за счет акцентирования внимания на специфике культурной организации рефлектирующего мышления управленца. В мыслительной культуре функция абстракций может быть истиной, выразителем сущности в противопоставлении к иллюзии, лжи, явлению и т. п. Однако это допустимо лишь до тех пор, пока абстракции играют роль особого замещения конкретных представлений, сохраняют свою содержательность. Стратег отвечает на вопрос о том, сохраняется ли существенность хода деятельности в реальности. Ответственность за целостность деятельности и достижение цели в рамках заказа делает управленческую работу стратегической. Не могут быть вне полного подчинения зафиксированной стратегии в процессе управления ситуационные коррекции содержания деятельности. Корректирование стратегии вне функциональных и культурно-рефлексивных критериев стратегического мышления сводит стратегическое управление к видимости и фиктивности. При действующей стратегии все происходящее в управленческой иерархии и в исполнительских структурах является «законным» лишь в меру соответствия процессов, выраженных в стратегии. Если прогноз траектории развития процесса системной деятельности персонала фиксирует неизбежность продвижения к целевому финишу, то можно говорить о реализации стратегии. В реальных условиях деятельности управленец при реализации заказа стремится привести в соответствие принципу сохранения целостности организации масштаб цели, объем и качество средств, организационную структуру, механизм управления персоналом. Это обусловлено реализацией требований законов воспроизводства деятельности и целеполагания. В связи с этим управленец имеет два типа ценностей — воспроизводства и развития деятельности. В мире деятельности условием «правильной» реакции на воздействия среды и заказы собственника являются сохранение и развитие соответствующей системы деятельности. Однако при ее проектировании необходимо учитывать совместимость ее с другими системами и в целом — вписываемость в универсум деятельности. Это оказывается важным, когда ценностью стратегической работы становится сохранение или функционирование какой-либо системы деятельности, целостности региона или страны, развитие или разрушение системы. В этом случае можно выделить стратегии следующих типов: становления, функционирования, развития, разрушения и организованности. Разработка таких стратегий осуществляется в силу влияния внешних и внутренних условий, фиксируемых в результате рефлексивного анализа целостности системы деятельности организации.
Стратегическое конструирование может быть реализовано, если стратег использует в качестве средств мировоззренческие представления или онтологии.
Стратегическое управление — это реализация управленческой функции на основании стратегии. Управленческая функция появляется в результате автономизации рефлексивного звена в самоорганизуемом действии, когда необходимым становится не только построение измененных проектов действий, но и обеспечение их реализации за счет снабжения, контроля и коррекции [14] (рис. 11.6).
Управленческая функция оформляется в управленческую деятельность, если происходит разделение труда и выделяется субъект этой деятельности. Оформление осуществляется за счет рефлексирования и нормирования деятельности субъекта, реализующего управленческую функцию. Поскольку в управленческой деятельности используются критерии (концепции, понятия, категории), управленец может и нормирование, и анализ ситуации, и анализ причин затруднений (критику) осуществлять более организованно. Так как критериальные содержания всегда абстрактнее, он использует возможность иметь абстрактные (не конкретные) версии проектов деятельности исполнителей. Однако, чтобы выделить и осознанно применить это, управленцу нужны дополнительные условия. Такие условия создает иерархическая система управления, в которой происходит разделение уровней абстрактности (конкретности) нормативных содержаний (пока еще не рассматриваются задания, не проходящие по вертикальной цепи).
Задание вышестоящего управленца превращается в особый тип проекта деятельности исполнителя, который, принимая задачу, переформулирует ее, отдавая новый вариант уже другому исполнителю как проект деятельности. Эти проекты более абстрактны для управленца нижестоящего уровня. Более абстрактный проект должен быть конкретизирован — в этом состоит специфика деятельности нижестоящего управленца. Содержание абстрактного проекта сохранится в особом виде в более конкретном проекте, станет доступным исполнителю (рис 11.7) [14].
Вышестоящий управленец должен контролировать и корректировать действия исполнителя, прежде всего, процесс перепроектирования, в котором осуществляется конкретизация проекта, обеспечивается сохранность содержания задания в переформулировании, требовать отчет о решении конкретных задач. Нижестоящий управленец предоставляет сведения о реализации А-проекта (рис. 11.7), показывает соответствие К(А) проекта А-проекту. Вышестоящий управленец проверяет реализуемость А-проекта, используя технику мышления переходов от одного уровня абстрактности (конкретности) к другому. При этом он должен обладать умением, способностями в организации многоуровневого мышления. Используя критерии рефлексии, в том числе проектировочной, оперируя абстрактными средствами мышления, этот управленец достигает цели деятельности. В иерархической системе управления проявляется условие появления стратегий. Однако А-проект деятельности исполнительской системы — еще не стратегия. Требуются дополнительные условия.
Для появления стратегии необходим переход от ситуационной реакции управленца и соответствующего корректирования проект-
ных содержаний к реакции на сущность деятельности управляемой системы. Если управленец может мысленно представить себе целостность системы, к которой он принадлежит, и выявить суть ее деятельности, то при разработке проекта он сможет прийти к стратегии (рис. 11.8) [14].
Система деятельности может находиться в нескольких типах бытия — становлении, функционировании и развитии. В зависимости от выбора ценности бытия осуществляется проектирование. Стратегическое управление происходит на основании созданного проекта-стратегии (А-проекта под выбранный тип бытия), обращенного к целостности системы. Рефлексия протекает в пределах пяти основных процессуальных пространств:
ситуационная реконструкция;
проектирование (и нормирование в целом);
проблематизация;
построение концептуальных заместителей представлений о ситуации;
построение ценностных заместителей потребностей (рис 11.9). Управленец, реализующий стратегическую управленческую
функцию должен оперировать в пяти пространствах рефлексии. Они предполагают владение интеллектуальной и духовной (через пространство ценностного анализа) культурой, в отличие от простого ситуационного реагирования. Привлечение концепций и последу-
ющего их языкового разложения, применение логико-мыслительных норм позволяют выделить в концептуальном пространстве интегральную (концептуальную) и дифференциальную (понятийно-категориальную) части, а в проектировании — стратегическую и тактическую (рис 11.10).
В зависимости от разделения труда, делегирования функций управления другим лицам, оформления сервисов управления появляются управленческие системы деятельности, требующие стратегического управления.
Особенности стратегического и тактического управления. Чтобы охарактеризовать соотношение между стратегическим и такти-
ческим факторами в управлении, нужно иметь в виду разномасштаб-ность деятельностей разных объемов: например, организация и один из ее региональных филиалов. В рамках сопоставления целого и части целому всегда соответствует стратегическое отношение к управлению, а части — тактическое. Поэтому для руководителя организации стратегическим является отношение к внутренним событиям в ней с точки зрения целостности хозяйства. Для того, кто руководит филиалом, стратегической является соответственно точка зрения в рамках целостности филиала. Следовательно, объемы стратегического подхода могут быть разными. Умение стратегически относиться к событиям в своей подсистеме — важное качество любого управленца. Оно бывает необходимым уже на стадии понимания заказа. Заказчик — это носитель некоторого представления в рамках целой системы. Поэтому в процессе согласования важно выбрать масштабы того изначального, что станет заказом.
Первый критерий стратегичности — различие близлежащего управляемого и более широко охваченной целостности. Он позволяет строить стратегию управления любым объектом. Например, для руководителя отрасли стратегический взгляд начинается с межотраслевых проблем.
Второй критерий стратегичности связан с завершенностью цикла событий. В деятельности завершенность возникает после реализации заказа. Это связано со стратегическим отношением к управлению, потому что реализация заказа обеспечивается лишь с налаживанием всей макросистемы. Например, требуется обеспечить хозяйство техникой. Для производства всей техники необходимо развитое машиностроение, что требует наличия металлургического производства.
Даже в небольшой подсистеме деятельности завершенность цикла обеспечивается исключительно согласованностью всех систем, входящих в макроединицу. Стратегическое рассмотрение цикла процессов является содержанием организационно-управленческого размышления относительно общества в целом. Видение управленцем макросистемы обусловливает успехи управления в подсистеме. Таким образом, возможный успех оказывается смоделированным еще до того, как начнется реальная работа. Мыслительная технология, в частности, дает средства, необходимые для реализации стратегического рассмотрения. Отношение к событиям, основанное на заимствовании точки зрения вышестоящего уровня управления, возможно на основе различия конкретного и более абстрактного. Абстрактный уровень, не учитывающий конкретные детали, позволяет анализировать те же события в более крупном масштабе. Вместе с тем, анализируя процессы на этом уровне (например, связанные с реализацией заказа, удовлетворением социальной потребности и т. п.), нельзя допустить утраты представления о деятельности, возникшего на более конкретном уровне. Это достигается правильной последовательностью действий: вначале добиться завершенности цикла, смоделировав процессы на макроуровне, а затем постепенно дополнять картину более конкретными знаниями. При возникновении недоразумений в той или иной части конкретной картины нужно возвратиться к более абстрактному представлению и проверить, не произошло ли уже там нарушения целостности. Заметить принципиальные несоответствия в макросистеме важнее, чем видеть неточности, обусловленные ими в более конкретной картине.
В связи с необходимостью учета стратегического фактора управления возникает следующее требование к мышлению управленца: он должен видеть разницу между абстрактным и конкретным типами знания и мышления, иначе ему не избежать смешения случайного и неслучайного. Итак, любой управленец всегда сталкивается с необходимостью различать стратегическое и тактическое видения внутри управленческой системы. Для этого он должен выделить в подсистеме конкретное звено, подлежащее рассмотрению. Затем войти в позицию нижестоящего руководителя этого звена, осуществить рефлексию и возвратиться к своей позиции.
Руководитель любого ранга должен иметь минимум два взгляда относительно своей деятельности: 1) связанный с конкретностью ситуации, где имеются свой продукт и свой завершенный цикл; 2) реконструированный взгляд другого руководителя, чья деятельность либо встроена в данную деятельность, либо сама охватывает ее как встроенную, либо как-то иначе кооперируется с ней, т. е. в принципе имеет масштабы, отличающиеся от масштабов данной деятельности. Это помогает управленцу избежать разрушения разномасштабных систем деятельности при их взаимодействии. Переход между стратегическим и тактическим видениями в зависимости от объема системы обязывает его различать фиксированные объемы и в соответствии с изменениями перестраивать характер своего мышления.
МЕТОДЫ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ ПРИ РАЗРАБОТКЕ СТРАТЕГИИ
Метод Гегеля для постижения природы объекта принятия решения. Для принятия решения, адекватно отражающего возникшую ситуацию в управлении, человеку (руководителю) необходимо понимать природу затруднения в деятельности или, по словам философов, природу вещей. Этимологически понятие «природа» означает то, что порождает, происходит, возникает, берет начало, появляется. Понимание природы как порождающего начала, обусловливающего необходимость принятия решения, является важнейшим фактором его соответствия требованиям действительности. Природа указывают на конкретные причины существования какого-то явления.
Задача познания объекта принятия решения состоит в выявлении его истинного бытия, постижении природы, скрытой чувственным восприятием его существования, «моделью видения мира» человека. В реальном мире природа явления скрыта от человека в силу субъективности восприятия реальности, и необходимо учитывать это, принимая решения. Природа не проявляет себя, пока человек не выходит за ее пределы, но она карает его, как только он пытается сделать это. Природа подчинена не законам человеческого разума, а вечным законам объективного мира, где человек является лишь частицей. Следовательно, познав природу объекта принятия решения, человек постигает истинную причину возникшей ситуации и освобождается от зависимости «модели мира» от своей субъективности, выходит за границы жизненного опыта. Поэтому, если мы хотим понять сущность явления, требующего принятия решения, то это возможно лишь посредством выявления природы феномена, обусловливающего необходимость сделать это.
Понимание природы составляет концептуальное и методологическое основания ее определения, сущности принятия решения. Концептуальное — ибо понимание природы феномена невозможно без понимания всей природы в силу ее системности; методологическое — вследствие того, что понимание предопределяет и метод определения природы объекта принятия решения. Понятийное осмысление природы позволяет сформировать необходимое для ее понимания методологическое основание, соответствующий метод исследования затруднения, возникшего в жизнедеятельности и деятельности человека и требующего принятия решения. Это особенно важно для стратегического управленца, находящегося на вершине пирамиды власти. Один из величайших авторитетов своего времени И. Кант полагал, что постижение природы возникшего явления в принципе невозможно, поскольку оно не дается нам вне связи с нашим сознанием и, следовательно, всегда является «вещью для нас», оставаясь не познанной нами реальностью, т. е. «вещью в себе».
В процессе познания многие исследователи, доходя в своей деятельности до понимания субъективного характера вводимых оснований, останавливались на этом, признавая невозможность постижения объективной сущности такой, как она есть. Действительно, в силу субъективности вводимых оснований человек познает лишь свои представления. Гегель проблему постижения сущности предложил решать с помощью парадоксального методологического подхода. Признав невозможность преодоления субъективности вводимых оснований, он предложил отказаться от их «очищения» и выведения из них «чистых» понятий, используя которые, можно постичь истинную природу вещей. По его мнению, субъективные основания следует рассматривать не в их противоположности объективному, а в качестве его момента, требующего не отрицания, а преодоления этой субъективности. Гегель исходил из того, что известное еще не есть познанное. Преодоление субъективного отношения к познаваемому явлению, если не приводит к постижению сущности его природы, то составляет необходимое условие для объективного исследования. Так как сущность явления объективна и не зависит от нашего отношения к ней, то, следовательно, необходимо освободить мышление от субъективности. Для решения задачи выявления сущности Гегель предложил главным в движении познания считать не процесс «очищения» представлений субъекта, а «очищение» самого мышления. Этим он достигал преодоления субъективности не в представлениях человека, а в его мышлении. Действительно, именно субъективность мышления человека предопределяет субъективный характер его представлений об изучаемом явлении, вследствие чего объективная сущность остается непознанной. Не мышление человека должно определять сущность, а сама объективная сущность должна определять его мышление. Следовательно, для объективного мышления необходимо отказаться от своего «Я» и как бы слиться с природным самоопределением исследуемого объекта, не внося ничего своего, а лишь наблюдая за его саморазвитием, созерцая в исследовании сущность явления.
По Гегелю задача в этом случае заключается не в поучении мира, каким он должен быть, не в конструировании должного, а в постижении того, что уже есть в действительности. Однако, отказываясь от внесения своей субъективности в познание исследуемого явления, человек остается познающим субъектом. В этом единстве объективной сущности явления и субъективной направленности его познания и состоит метод Гегеля. Он отражает не столько направленность познания, сколько объективную сущность изучаемого явления, предопределяя преодоление субъективности движения к результату. Метод должен соответствовать содержанию объекта познания, определять направление исследования, способствовать осознанию формы внутреннего самодвижения этого содержания. Следовательно, метод не может быть результатом случайного выбора исследователя, ибо несет в себе определенность не субъекта, а природы познаваемого объекта, он тождествен его сущности.
Гегель предложил подойти к внешнему «очищению» вводимых оснований через слияние процесса познания человека с объективной логикой саморазвития объекта познания. Не стремиться к поиску «чистых» оснований, а исходить из начала в его субъектной односторонности, в котором заключается источник его саморазвития и преодоления субъективности. Метод Гегеля предполагает вариант, когда изложение мысли учитывает эмпирический материал, но строится в рамках понятийной конструкции [15]. Саму необходимость обращения к понятиям, помимо созерцаний, в процессе познания Гегель трактует следующим образом: «Сознание составляет себе представления о предметах раньше, чем понятия о них, и,… обращая на них свою деятельность,… возвышается к мыслящему познанию и постижению посредством понятий» [62]. Однако возникает вопрос о форме и содержании мысли. Содержание ориентировано на созерцание или на конструкторскую идею. Форма мысли зависит от языковых средств, включенных в построение текста, а содержание — от способа применения этих средств. Если средство (например, схема, значение слова, знак) подчинено конструкторской идее, то оно теряет связь с созерцанием, наблюдением, смысловыми «потоками» и становится формалистичным, но при подчинении созерцанию быстрее теряет в себе конструкторское, организованное начало. Отсюда и возникает проблема гегелевского метода: как использовать средство, чтобы его «наполнить» содержанием? Как содержание мысли при применении средств (языковых) мышления (мыслекоммуникации) сделать зависимым от эмпирического материала без утери достоинств средств?
Использования метода Гегеля требует умения применять метод восхождения от абстрактного к конкретному, что, в свою очередь, может быть использовано при разработке и реализации абстрактной нормы, которой является стратегия.
Метод восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактному к конкретному. С использованием этого метода можно разработать (переход от конкретного к абстрактному) и реализовать (переход от абстрактному к конкретному) в конкретной деятельности персонала стратегию организации. Однако следует заметить, что термины «абстрактное» и «конкретное» имеют мн